После осени. Поздняя РАФ и движение автономов в Германии (ЛП)

В Хильдесхайм мы ездили поочередно группами по два человека. Мы выезжали на поезде рано утром. По возможности, мы должны были отправиться сразу после подъема, как нам сказали, и сразу же выбросить билеты, чтобы, если тебя арестуют, никто не знал, откуда ты приехал. Мы сели на поезд в Гамбург-Харбурге, доехали куда-то в окрестности Ганновера или до Шидельбусе, а оттуда поехали в направлении Хильдесхайма. Близился конец лета, и когда мы приезжали в Хильдесхайм около полудня, всегда было очень тепло. Первой нашей целью была главная касса универмага. Мы попытались выяснить, есть ли какие-то закономерности при перевозке выручки. Ян рассказал, что деньги из главной кассы часто приносили в банк в полдень, а посыльный, который их приносил, всегда пользовался одной определенной лестницей, которая вела из отдела кадров на улицу. Один из нас как можно незаметнее занимал позицию на другой стороне улицы, напротив входа, откуда была видна лестница, и ждал там полчаса. Мы не должны были задерживаться дольше этого времени, чтобы не вызвать подозрений. Так мы делали несколько дней, но ничего не узнали. И мы не могли продолжать в том же духе, потому что все было так сложно: долгий путь из Гамбурга, и мы не знали никого в Хильдесхайме, кто мог бы дать нам какую-то информацию или помочь нам. Наблюдение за универмагом с улицы через некоторое время стало слишком очевидным и, следовательно, слишком рискованным. Поэтому мы стали проверять банки. Я часто уезжал из Гамбурга утром, а возвращался вечером, чувствуя усталость и разочарование.

Наконец, мы нашли банк, который показался нам подходящим для ограбления: у кассы было только очень низкое стекло, через которое можно было легко перепрыгнуть, за прилавком явно было много денег, полицейский участок находился на довольно большом расстоянии, и были различные пути отхода. Мы рассказали RAF о наших наблюдениях, и один из них отправился в Хильдесхайм, чтобы убедиться, что мы ничего не упустили из виду. Следующим шагом было снять квартиру. Я часто ездила в Хильдесхайм одна или с одной из женщин из нашей небольшой «группы». Мы обращались в организации, занимающиеся поиском квартир, и просматривали объявления о сдаче жилья в местных газетах.

Много путешествовать на поезде было мучением. Я часто уставала и бесконечно жевала жевательные конфеты, которые портили мне зубы. Я не мог представить себе никакой цели, которая давала бы хоть какое-то представление о том, что мы делаем. Моя голова была пуста, у меня не было воображения. Все было серым.