После отбоя

Скирдов указательным пальцем провел по надбровью, как бы показывая, где образовался эпицентр воспаленных мыслей. Теперь по крайней мере не надо скрывать истинные причины головных болей, бессонницы, постоянных тревог. И он не скрывал. Эгоизм Магидова прорвался вдруг, а назревал исподволь. Это замечал не только Скирдов, но и работники строительных управлений открыто критиковали, осуждали, а результат? Полумеры, полурешения, терпеливые беседы, внушения, которые, фактически, служили поощрением действий главного инженера. Что это? Страх перед защитниками Магидова в главке, сохранение любой ценой авторитета руководящего работника треста, пресловутый выбор из двух зол меньшего? Вероятно, и то, и другое, и третье, и незачем сейчас искать точность формулировок. Рациональные прогрессивные предложения об изменении структуры строительных подразделений зародились давно, а внедрялись медленно; только последние месяцы занялись по-настоящему кадрами управленческого аппарата, стали поднимать роль инженерно-технического состава отделов и служб. Снизу и опять же не без сопротивления началось движение за принятие совместных планов социалистических обязательств со смежными организациями и некоторыми поставщиками…

— Я перебью вас, Семен Иулианович! Не перегнула ли городская газета в показе вашего опыта соревнования со смежными организациями, внедрения комплексных и хозрасчетных бригад, как в прошлом году со встречным планом Магидова?

— Нет, именно в этом движении мы видим дополнительные резервы повышения темпов строительства, улучшения производительности труда.

— Как ваш новый главный инженер…

— Носов, — подсказал управляющий. — Работает, но вполсилы.

— Ошиблись?

Скирдов отрицательно покачал головой, пояснил:

— До сих пор не утвержден. — И уже с нескрываемой обидой прибавил: — Подвешен. Попробуйте развернитесь…

На спокойном лице Венчлавы отразилось недоумение, белесые кустистые брови сблизились на переносице, он нажал кнопку селектора, кого-то спросил:

— Почему задерживается утверждение Носова главным инженером Алюминстроя?

— Магидова никак не сыщем, хотелось бы предварительно поговорить с ним, проявить гуманность…

— Гуманность проявит партком треста, когда Магидов соизволит прибыть туда. Подскажите, чтобы ускорили решение.

Семен Иулианович слышал разговор по селектору, но не знал, кто на другом конце провода, лишь подметил: не здоровались, не прощались, — значит, кто-то из своих, крайкомовских, кто-то специально следит за положением дел в тресте после выводов крайкомовской комиссии, — и радовался, радовался за Носова, наконец-то парень засучит рукава, это так ко времени — сбалансирование итогов прошлых месяцев, корректировка плана второго полугодия, наметки на будущий год; вздохнет аппарат управления треста, почувствует наконец твердую руку, спокойный голос с нотками юмора, от которого, оказывается, можно и краснеть, и бледнеть, и делать открытие, что вовсе не обязательно говорить с человеком на высоких нотах, достаточно капельки юмора, чтобы собеседник надолго запомнил разговор с главным инженером. «Дерзай, Юрий!» — чуть не вслух произнес Скирдов.

Но что вдруг произошло с Отто Тенисовичем? Его всегда спокойное с полуулыбкой лицо как бы потускнело, подернулось тенью недовольства. Какие мысли подняли его с места, остановили около широкого окна, выходящего во двор, где раскинулся микропарк, устланный цветами, которые нельзя увидеть на уличных клумбах, обрамленный необычными хвойными деревьями — полуелями, полусоснами — с длинными иглами и необыкновенно крупными шишками. Здесь же несколько видов кленов, жимолости, очевидно, завезенных из владивостокского или других заповедников на испытание: приживутся ли в наших сибирских краях? Прижились. Но по всему видно, Отто Тенисович не замечал этой экзотической флоры, его мысли были заняты другим. Они же привели его вновь за письменный стол, заставили раскрыть объемистый блокнот, неторопливо полистать его и спросить непривычным, каким-то шероховатым голосом:

— Кто из главка после отъезда Виноградского занимается трестом?

— Все помаленьку, и все вразнобой. Вообще-то взялся сам начальник, но у него сейчас почти все время отнимает строительство пансионатов, домов отдыха, которые должны были принимать отдыхающих еще в позапрошлом году. Помните нашумевшую речь Виноградского на краевом активе?..

Секретарь опять поднялся, вышел из-за стола. Лицо его казалось еще более сосредоточенным, складка на переносице обострилась, губы сжались. Нескончаемая пауза, тягостная, до звона в ушах тишина, беспомощность посетителя: может, ему давным-давно надо было встать, попрощаться, не ждать, когда подтолкнут в спину?..

— Семен Иулианович, что, если вас будут рекомендовать первым заместителем начальника главка? — послышался уже привычный, спокойный голос Венчлавы.

Скирдов от неожиданности невольно привстал, зачем-то начал дергать свой галстук, будто он сжал воротник рубашки, сдавил горло, мешал дышать, говорить…

— Мы не требуем немедленного ответа, подумайте денек-другой.