После падения

– Сара, я никогда и никому не говорил этого, – Джейсон на миг прикрывает глаза, делая это признание. – Нам необходимо во многом разобраться. Мне необходимо, – он хмурится, и я понимаю, что речь о Фионе. – Но я люблю тебя и хочу быть с тобой. С тобой, – весомо повторяет он, и уголки его губ приподнимаются в улыбке.

– Разве ты не злишься из-за Хоуп? – мой голос так тих, что я сама едва слышу его.

Мне так хочется верить, что для нас всё возможно, несмотря ни на что. Но я боюсь. Мне страшно до ужаса.

– Я бы солгал, если бы сказал, что нет.

Он садится рядом, а я обхватываю колени руками, чувствуя, как ноет в груди от тоски. Мы столько плохого сделали друг другу. Как же мы сможем справиться с этим?

Сможем ли?

– Но сейчас не время и не место для этого. Потом, когда всё уляжется, мы поговорим.

– Ты боишься, что я сорвусь, да? – догадываюсь я, кусая губы.

Джейсон не отвечает, но по его взгляду я понимаю, что угадала.

– Я не хочу, чтобы ты жалел меня! – отчего-то сержусь я. – Не хочу, чтобы ты сдерживал себя только потому, что опасаешься, что у меня крыша поедет.

– Сара, не перекручивай, – на удивление спокойно просит Джейсон. – Тебе пришлось тяжело, ты пережила большой стресс за последние дни. Да, ты неплохо держишься, я рад и горжусь тобой, но… Риск есть, ты сама знаешь.

– Поэтому ночами ты сидишь и смотришь на меня? Ждешь, когда у чокнутой Сары тормоза откажут?!

Я вскакиваю с дивана, до боли сжимая кулаки. Сама не знаю, почему злюсь. Я кричу на Джейсона, но правда в том, что я зла на себя, на то, что всё так и есть. Я бомба с часовым механизмом. Сейчас всё неплохо, я держусь, но я чертовски боюсь момента, когда меня вновь накроет.

Что, если это случится в зале суда, когда я буду давать показания против Эванса и остальных?

От этой мысли меня трясёт.

– Нет, не поэтому, – Джейсон тоже поднимается, и выдержка слетает с его лица. – Я смотрю на тебя, потому что я нихрена не знаю, через что тебе пришлось пройти. Не представляю, как ты справилась. Потому что меня восхищают твоя сила, твоё упорство и то, что, несмотря на всё дерьмо, ты такая замечательная! Я смотрю на тебя и боюсь лишиться тебя. Я охереть как сильно боюсь этого, Сара, – он с волнением вздыхает и проводит рукой по волосам, прежде чем продолжить:

– Я смотрю на тебя каждую ночь и думаю, что не будь я таким эгоистичным ублюдком тогда, ты бы не пострадала. Я не могу не думать о том, что я должен был сделать, чтобы ты избежала того кошмара. И сколько ещё было девушек, прошедших через ад, о которых мы ничего не знаем. А ещё я думаю, как я мог ничего не заметить? – он разводит руками, и в его глазах плещется боль сожаления. – Почему я ничего не почувствовал? Ведь должен был!

Мне больно видеть, как он изводит себя. Вот уж жизнь – штука странная: не так давно я хотела его мучений, хотела видеть, как его будет скручивать в агонии, а теперь…

Мне плохо от того, что плохо ему. Мне хочется облегчить его страдания, хотя я и сама держусь из последних сил. И, наверное, это и есть любовь.

Не знаю, мне не с чем сравнивать. Но, видя метания Джейсона, я хочу подойти к нему, обнять и сказать, что всё будет в порядке.

Неожиданно я кое-что осознаю. Я знаю, что должна сказать ему. Знаю, что он должен услышать.

Я подхожу к нему – он такой мрачный и неспокойный, и кажется, что каждая мышца в его теле напряжена до предела. Смотрит на меня во все глаза, будто не знает, чего ожидать. А во взгляде смирение – ждёт, что стану обвинять его? Признаю его преступником?

Вижу, как мелькает удивление на его лице, когда я мягко улыбаюсь и говорю:

– Джейсон, я тебя прощаю.

Глава 11

Джейсон

– Джейсон, я тебя прощаю.

Мне кажется, я ослышался, но она действительно сказала это.

Она прощает меня.

Я выдыхаю с шумом, всё ещё пялясь на неё, будто вижу впервые.

Как она может? После всего, через что она прошла из-за меня! И тем не менее где-то в груди словно цепь рвётся – становится дышать легче.

Если бы ещё можно было себя простить.

«Много хочешь, Рид».

– Иди сюда.

Я оборачиваю руки вокруг неё, и она с готовностью льнёт ко мне. Так чертовски хорошо ощущать её близость, чувствовать тепло кожи и слышать дыхание, которое теплом проникает сквозь рубашку. Не знаю, достоин ли её прощения, но я сделаю всё, чтобы заслужить его.

– Я тебя тоже люблю, – шепчет в мою грудь Сара, отчего слова звучат приглушённо.

Улыбаюсь и прижимаюсь к макушке Сары, в душе радуясь как ребёнок, получивший на Рождество все подарки, о которых мечтал.

Хорошая моя, смелая девочка. Как же я тебя люблю. Несмотря на все наши проблемы и сложности, ты делаешь меня очень счастливым.

***

– Майкл Киттон, – чуть подумав, отвечает Сара.

Вид того, как она с аппетитом жуёт мой омлет, хоть он и подгорел, вызывает во мне идиотскую улыбку. Кулинар из меня никакой, но не умирать же с голоду.

– Уверена? – я с сомнением смотрю на неё, давая возможность передумать.

– Уверена, – она морщит нос, строя смешную рожицу.

Сара строит рожицы – это делает наше утро ещё лучше.

– Хорошо, почему Киттон?