После падения

– Этот ублюдок ответит за то, что сделал с ней, – мрачно отзывается Джейсон, положив руки на плечи женщины. – Сейчас вам с Хоуп лучше поехать домой и отдохнуть. Я побуду здесь, пока Фиона спит.

– Я не могу уехать, Джейсон, – быстро трясет головой Белль. – Я должна быть рядом с моей девочкой, защищать её. Я не смогла уберечь её… – рыдание вырывается из её горла. – Опять… не смогла…

Она прижимает ладонь ко рту, её плечи вздрагивают от задушенных рыданий. Я не могу смотреть на её страдания, поэтому перевожу взгляд в сторону коридора, по которому удаляется медсестра, вышедшая из какой-то палаты.

– Белль, я здесь, – голос Джейсона смягчается. – Я никому не позволю причинить ей вред. Больше нет.

Мне кажется, в его последней фразе проскальзывает горечь. Это не даёт мне покоя. Я думаю, здесь скрыто нечто личное. Мне кажется, ответ маячит передо мной, дразнит меня, но я всё ещё не могу увидеть его, не могу ухватиться за него.

Джейсону удаётся убедить мачеху и Хоуп поехать домой и немного отдохнуть для того, чтобы вернуться утром.

– Тебе, наверное, тоже стоит, – садясь рядом со мной, произносит Джейсон. – Можешь поехать ко мне.

Я качаю головой – не хочу его оставлять. И не только лишь потому, что тем самым я показываю ему свою поддержку. Это нужно мне – быть рядом.

– Я никуда не уеду, – вздыхаю я, кладя голову на плечо Джейсона. Он обнимает меня и целует в висок, но не возражает.

***

У Фионы сломаны три ребра, запястье и небольшое сотрясение мозга. Тело покрыто синяками и ссадинами, но её жизни ничего не угрожает. Её лечащий врач сказал, что ей повезло. Может быть, это цинично. Но когда твоя жизнь подвергается опасности, а ты выкарабкиваешься, несмотря ни на что, понимаешь, что ты и правда везунчик.

Тебя могли убить – это был бы самый худший исход, не имеющий обратной силы.

Всё в этой жизни относительно.

Джейсон говорит, что пойдет за кофе, и я прошу принести мне чай с мятой. Время перевалило за полночь, но спать мне не хочется. Чтобы размять ноги, я поднимаюсь с кресла и, подойдя к палате Фионы, заглядываю в небольшое окошко в двери.

Я знаю, что она просто спит, но это всё равно жутко выглядит. Трубки, мониторы, на которые выводятся её жизненные показатели.

Не люблю больницы.

Я хорошо помню, как мой дедушка умирал от рака, и мы все проводили его последние дни в больнице.

Не успеваю себя остановить, как пальцы обхватывают ручку двери, и я оказываюсь в палате. Чего я не ожидаю, так это того, что Фиона не спит. Она поворачивает голову, обмотанную бинтом, и её глаза смотрят прямо на меня.

Хочется выйти и сделать вид, что меня здесь не было, но поздно.

– Пришла позлорадствовать? – её голос сухой и какой-то скребущий.

Едва удерживаюсь, чтобы не поморщиться.

– Веришь или нет, но мне жаль, что с тобой такое случилось, – искренне говорю я, делая несколько шагов к койке.

Фиона на секунду прикрывает глаза, тяжело сглатывая.

– Не подашь мне воды? – просит она.

Я киваю и подхожу к небольшому столику, на котором стоит пластиковый кувшин и стакан. Наливаю немного воды и придерживаю стакан, пока она пьёт.

Закончив, она откидывает голову на подушки и долго смотрит на меня. Я молчу, потому что мне кажется, что она хочет мне что-то сказать. И я просто жду.

– Вы с Джейсоном снова вместе?

В её словах звучит неподдельная боль, и, хотя я сочувствую ей, не собираюсь лгать. Она должна будет принять наши отношения, хочет того или нет.

– Да, – ровно и твёрдо отзываюсь я.

К моему удивлению, она усмехается.

– Забавно. У нас с тобой больше общего, чем я могла подумать.

Я не понимаю, о чём она, и жду, что пояснит.

– Джей рассказывал тебе о нас? – она с любопытством смотрит на меня.

Я с осторожностью киваю, хотя уверена, что его рассказ имеет пробелы.

– Правда? – с недоверием вскидывает брови. – Он рассказал тебе всё, и ты… всё ещё здесь?

Мне становится неуютно от того, что приходится двигаться наощупь. Я владею не всей информацией, и она об этом знает. Поэтому и чувствует превосходство надо мной.

– Я знаю, какие отношения связывают вас долгие годы, если ты об этом.

Её разбитые губы растягиваются в неприятную улыбку.

– Он не всё тебе рассказал, иначе ты бы не стояла тут сейчас.

Ей требуется много сил, чтобы говорить, но ей их придаёт желание бросить правду мне в лицо.

– О чём ты?

Мне хочется уйти, избавить её от этого удовольствия, которое она, несомненно, получает, но любопытство пересиливает. Боюсь, сам Джейсон мне не расскажет, а мне надо знать.

– Знаешь, почему он никогда не откажется от меня? – вместо ответа спрашивает она. – Знаешь, почему в ваших отношениях вас никогда не будет двое? Каждый раз, когда я позову, он будет мчаться ко мне.

Я знаю, что ей больно, и она страдает, но сейчас я хочу её ударить.

– Это всё чувство вины, Блисс. Порой оно держит сильнее любви, сильнее страсти. Вина подчиняет себе, делает человека рабом, – она переводит дыхание и продолжает:

– Поэтому он связан со мной, и так будет продолжаться до тех пор, пока Джейсон дышит.