После победы славянофилов

Я не пишу проекта, но осуществить подобный план вполне возможно, его главные основания, надеюсь, совершенно ясны. Эти основания: поручение живого дела не бумажному, а живому человеку, лично заинтересованному в успехе дел, избрание в виде инициаторов и работников людей, заведомо пригодных и подготовленных к поручаемой им деятельности, а таковы именно ростовцы. При этих условиях то, что чиновники и канцелярия не могли сделать в течение ста лет, будет легко достигнуто в два-три года.

Взгляните на все большие частные предприятия. Кто главный деятель у русских крупных капиталистов? Наверно, не чиновник и в огромном большинстве не техники и не инженеры, а самый серый и скромный человек, в длиннополом сюртуке, картузе и сапогах бутылками; и эти сапоги бутылками овладевают в совершенстве техникой всякого дела, сажают виноград, маслины и гиацинты, возводят постройки, прокладывают дороги, и у них все удачно. Вспомним хотя того же отца Иерона на Новом Афоне.

Важнее всего, вернее все — это живое отношение к делу. Именно от этого отвыкла наша бюрократия и ее чадо — современное земство. Поэтому и для государственного строительства волей неволей приходится обращаться от виц-мундиров к сапогам бутылками. Дайте идею, и они ее проведут.

XXV. На чайных плантациях А. А. Соловцова

Батум замечательно красив и, главное, своеобразно красив. Это чисто восточный пейзаж, но, если можно так выразиться, в другой рамке. Десяток белых минаретов вырисовываются своими иглами не на унылых, серых или желтых горах, а на темных, почти черных холмах, причудливой панорамой окружающих город. Того, к чему глаз так привык на Руси и без чего любое населенное место лишается своего национального у нас характера — золотых маковок церквей и крестов колоколен, — совсем не видно. Церковь, правда, есть, и довольно просторная, но она помещается в обыкновенном четырехугольном доме, ее нужно искать, и не она, а вот эти джамии с минаретами дают и тон, и обличие городу. Да, это чистый, беспримесный еще так недавно мусульманский Восток теперь сильно обармянившийся и офранцузившийся, но очень мало обрусевший.

«Черноморец» ошвартовывается плотно у самого берега. Бухта здесь глубока, и самые большие океанские пароходы толпятся, как простые лодки. На пристани разнообразное местное начальство с кутаисским губернатором во главе. В десяти шагах приготовленный экстренный поезд, на котором экспедиция отправится в Чакву и далее по Закавказской дороге.

Я захворал и остался в Батуме на несколько дней, чтобы оправиться и отдохнуть, тем более, что марганцовые разработки и уголь, которые будет осматривать экспедиция, меня интересовали менее, чем хозяйство, а чайные плантации Попова и Соловцова я надеялся осмотреть один, подробнее и лучше, чем в составе экспедиции.

В Батуме несколько настоящих европейских гостиниц с настоящими французами из армян в качестве содержателей, поваров и прислуги. Белье безукоризненной чистоты, провизия безукоризненной свежести.

Конец сентября, а в комнате 21 градус Реомюра. На дворе еще жарче, и, если бы не чудный ветерок с моря да не дожди, идущие аккуратно каждую ночь, можно бы жаловаться на жару. Этот дождь, падающий в год 300 с чем-то раз преимущественно по ночам и к утру не оставляющий никакого следа на крупном гравии, которым усыпан город, — истинное благодеяние для Батума. Легко себе представить такую роскошь, как полное отсутствие пыли и вечная влажность воздуха, делающая его необычайно мягким и легким для дыхания. Это не сырость, мучающая человека в более северных углах Черноморского побережья. Лихорадок здесь мало. Это именно чудная морская влажность гидрофильного края Кавказа, выгоняющая гигантскую растительность.

И действительно, зелени в Батуме, а в особенности вокруг него, необычайно много. Ею сплошь покрыты и окружающие город холмы, и морской берег. Оползший или отвалившийся кусок здешней почвы, совершенно особенной и по своему физическому строению, и по химическому составу, через каких — нибудь две недели уже покрыт гигантскими папоротниками и насквозь пронизан корнями.

Эта благодатная почва и в полном смысле слова «благорастворенный» воздух дают всевозможные растительные произведения; в особенности же место здесь одному из самых драгоценных для человека растений — чаю.

Кто первый определил это — трудно сказать, но уже при Воронцове знали, что здесь, на юго-западном углу Кавказа, чайная культура возможна. При этом же начальнике края и истинном носителе культуры были выписаны первые чайные кусты и заложена маленькая плантация в Сухумском ботаническом саду. Разработали же и поставили это дело на коммерческие основания в Батуме сначала полковник А. А. Соловцов, затем известная московская фирма «К. и С. Поповы».