После победы все дурное забудется...

Прекрасный августовский день. Утреннее сообщение Совинформ- бюро — бои на всех фронтах… Все близкие и милые люди уехали или разъезжаются. На улицах заделываются досками и песком магазинные витрины, но продают флоксы и астры, и раскупают их, как и всегда. Вероятно, о Ленинграде ходят самые разнообразные легенды и слухи. Как и у нас о городах, предполагаемых за инициалами в газетных сводках и статьях. В эти суровые и грустные дни — сильнее всего неистребимая сила жизни: все озабочены пищей получше, одеты ярко, дети играют и смеются. Все жизненные отправления идут своим чередом. Дни проходят, перегруженные однодневными заботами, и каждый следующий стирает следы вчерашнего. Время несется стремительно, волнуя и оглушая. Возможно, впечатления и просеются в памяти, но сейчас кажется, что в сердце ноет одна нескончаемая боль от расставаний и утрат. Я, как щепочка, плыву по жизненной реке, и куда меня отнесет, то и будет завтра. Я живу распоряжениями и впечатлениями от этих распоряжений, а между дневными делами ем, пью, разговариваю, расстаюсь. Может быть, у меня скоро не будет платной работы, чем я займусь, не знаю, не думаю, может быть. Мне прикажут уехать, и я уеду, куда будет нужно. Так нужно жить сейчас. Не скажу, чтобы это было легко.

19 октября

С 7–8 сент. началась фронтовая жизнь города. Воздушные налеты и артобстрелы вошли в быт города. Ждем зимы, дождей. Очень тяжелы ночи.

23. XI.41

С 20 ноября служащим и иждивенцам 125 гр. хлеба. Блокада. Черные очереди запружают заснеженные улицы. 100 гр. шоколада на декаду. 300 гр. конфет и сахару. 250 гр. крупы, но ее почти не достать. На учете каждый грамм пищи. Мальчишки ловят голубей. На окраинах в огородах из-под снега выкопана хряпа, теперь копают полусгнившие остовы кочерыжек, торчащих из мерзлой земли. Дети мечтают: «Кончится война — съем целую буханку хлеба». Взрослые: «Проснуться бы утром — и как 10.III. 1940 — война кончена. В тот день бы от радости ни крошки в рот не брала». «Да, я согласна месяц по 100 гр. хлеба получать, лишь бы скорее конец немцам». Наивные, нелепые мысли, но они произносятся, и еще больше копошатся в головах.

Дни и ночи с перерывами — артобстрел города. Трудно разобрать, где рвутся снаряды, но сейчас как дубиной бьет где-то близко и дребезжат стекла. Под Ленинградом идут наши наступательные бои, надо прорвать кольцо блокады. Москва под ударом, уже сегодня названо Клинское направление.

Городу ежедневно наносятся раны. О них писать нечего, их увидят и залечат потомки. Ведь наступит же «за горами горя солнечный край непочатый». Работает кино, в филиале театра оперы и балета — «Евгений Онегин» и «Пиковая дама» с Андреевым и Преображенской, в филармонии по воскресеньям — симфонические концерты — Чайковский. Это то, что поддерживает дух и приличие, как бритье и чистые воротнички и ногти. Учатся школьники. Маленькие, до 4 кл. — в подвалах бомбоубежищ. Это страница не из истории школы, а из истории города.

В Ленинградских издательствах выходят книги. В Детиздате вышли Маршак, «Теремок», «Надежда Дурова, кавалерист- девица», Диккенса «Большие надежды», Распе «Приключения Мюнхгаузена», Ершова «Конек-горбунок» и другие. Все книги в хорошем оформлении. Это единственное, что можно дарить. Библиотеки наши работают. Это — упрямое дыхание жизни, это поднятая голова при опухающих ногах.

О, человеческое сердце и голова могут вынести бесконечно много, пока в организме теплится жизнь. Иногда кажется, что уже силы вымотались, и отлеживаешься пластом, и сердце стучит и бьется о ребра, — отлежишься, и опять маленькие заботы и маленькие улыбки, скрашивающие жизнь. Я каждый день думаю о библейской легенде и картине Бруни «Медный змей».

Нельзя допускать ни малейшего сомнения в нашем освобождении из кольца, нужно прочно верить. Тогда все переносимо, тогда есть цель. Тогда все ничего. <…>

О. Ф. Хузе. 1940-е годы[4]

Коллектив Курганской областной библиотеки в годы войны. Во втором ряду (слева направо) Е. В. Чарышникова, В. А. Ользен-Энгель, О. Ф. Хузе, неизвестная, Е. Н. Долганова, А. Г. Пшеничникова

Читаю: стараюсь побольше прочесть. Люблю мою милую землю. Вся наша родина, Россия, — в литературе. Прочитала вот что: Л. Толстой, «Два гусара»; Тургенев, «Повести», «Стихотворения в прозе», «Рудин»; Салтыков-Щедрин, «Господа Ташкентцы», «Дневник провинциала», «Господа Головлевы», «Пошехонская старина»; «Шестидесятники» (очень хорош Слепцов); «Семидесятники» (очень хорош Осипович-Новодворский); Лесков, «Легендарные характеры», «Дурачок»; Куприн, «Гранатовый браслет», «Суламифь»; Бунин, «Рассказы». Из иностранных — Э. Ростан, «Орленок», «Сирано де Бержерак»; Олдингтон, «Вражда»; А. Франс, «Боги жаждут» (не могу кончить).