После полуночи (Мужские забавы)

Кейт покачала головой и закрыла за собой дверь ванной. Что это с ней творится? Что она себе позволяет? Ей даже в голову не приходило, что она способна вести столь двусмысленные и фривольные разговоры.

Но почему бы в конце концов не позволить себе пережить несколько счастливых минут в том кошмаре, который навалился на нее? Ведь Сет оговорился, что их любовная связь не навеки. Вчера ночью она перепугалась до смерти, когда услышала голос этого монстра. И близость с Сетом помогла ей избавиться от наваждения. Сегодня благодаря этому она почувствовала, что стала самой собой, к ней вернулась внутренняя сила. Теперь она способна оказать сопротивление, бороться.

Все это пришло к ней благодаря Сету.

И она приняла этот дар. И будет принимать до тех пор, пока кошмар не рассеется.

* * *

– Ну и как? – вполголоса обратился сенатор Майгеллин к Кейт. – Вы довольны?

– Разумеется, – взгляд Кейт устремился на лужайку, где в окружении пяти человек сидел Сет, что-то энергично обсуждая. – На большее мы и не рассчитывали. Вы собрали всех ведущих специалистов, которые связаны с проблемами здравоохранения. Я потрясена.

– А вы потрясли их, – сенатор отпил из стакана чай со льдом. – Своей логикой, своими доводами. Ваша речь звучала очень убедительно, поверьте мне.

– Потому что я говорила правду.

– Но с большой страстностью и увлечением. Такую страстную убежденность трудно подделать.

– И как вам показалось: этого вполне достаточно? Они будут поддерживать нас?

– Надеюсь.

– А если нет? Вы попытаетесь задержать прохождение законопроекта Лонгуорта?

– Это политическое самоубийство.

– Так вы попытаетесь?

Он улыбнулся:

– Ваша страстность к тому же и беспощадна.

– Как вы понимаете, моя цель состоит не в том, чтобы причинить вам вред, а чтобы помочь как можно большему количеству людей.

– Но если бы вам пришлось выбирать между тем: навредить ли мне или спасти RU-2, вы бы не задумались ни на секунду. И, боюсь, решение было бы не в мою пользу.

– Но ведь речь действительно идет о спасении тысяч людей, – покачала головой Кейт.

– Что ж, по крайней мере вы довольно откровенны, – сенатор поднял свой стакан. – Времени не очень много. Лонгуорт продвигает свой законопроект с такой настойчивостью, какой он доселе никогда не проявлял. И в конгрессе его поддерживает довольно многочисленная группа. И это меня не удивляет, ведь он уже давно вращается в этих кругах. А я сравнительно недавно – всего лишь восемь лет. Вы даже не представляете, какое количество звонков поступило в Белый дом по поводу этого законопроекта за последние два дня. Линия раскалилась докрасна.

– Наших сторонников?

– Нет, Лонгуорта.

– Черт возьми! – воскликнула Кейт. – Как они не понимают? Мы же стараемся ради них! Это для их же пользы!

– Люди повторяют то, что они услышали. А Огден и представители других не менее мощных фармацевтических компаний успели своими выступлениями настроить людей против RU-2. Вы должны понять: звонки в Белый дом – не случайность. Все они – результат тщательной работы Лонгуорта. Он умело борется с нами.

– С нами? – переспросила Кейт. Взгляд ее пробежал по лицу сенатора.

Он сокрушенно пожал плечами:

– А что поделаешь? Как я могу стоять в стороне, видя, что вытворяет Лонгуорт. У меня давно чесались руки, чтобы задать трепку этому пустозвону.

– Слава Богу!

– Завтра, когда я буду в Белом доме, попытаюсь сделать все возможное для того, чтобы отложить рассмотрение законопроекта. Во всяком случае, чтобы дело не дошло до его подписания. Это нам даст хоть немного времени. А вам я советую побывать на митингах. Без вашей помощи тут не обойтись. – Он откинулся на спинку кресла. – А теперь мне надо немного отдохнуть. Боюсь, что в ближайшее время мне не представится больше такой возможности. Вам тут понравилось?

Кейт обвела взглядом дом, выстроенный в английском стиле, террасу, что спускалась к лужайке, и большую беседку, увитую зеленью.

– Здесь просто восхитительно. Такое ощущение мира и покоя.

– То, что мне так необходимо – покой и тишина. Я вырос в многоквартирном доме в Нью-Йорке. С самого детства меня окружали грохот машин и шум большого города. И чтобы выжить, мне постоянно приходилось пускать в ход кулаки. Тот, кто не жил в таких условиях, никогда не поймет, почему я так стремлюсь к уединению. – Сенатор улыбнулся. – И тут появляетесь вы и снова заставляете меня кинуться в самую гущу схватки.

– Но это не моя вина. К тому же мне кажется, что вы не смогли бы остаться в стороне и все равно встали бы на нашу защиту, даже если бы мы вас об этом не просили.

– Может быть, – он снова посмотрел на лужайку, где сидели Сет и приглашенные специалисты. – Этот молодой человек тоже представляется мне весьма неординарным. Вы знаете, что ему удалось привлечь работников ФБР для охраны во время ваших выступлений в Вашингтоне?

– Нет, не знала. Но это меня не удивляет.

– Перед тем как встретиться с вами, я сделал запрос. И получил соответствующие отчеты о каждом из вас.

– И к какому выводу вы пришли относительно…

– Что он человек необычайно одаренный. В нем сразу чувствуется искра Божья.

– Что да, то да.