После потопа

"Так", — кокетливо пожала плечиком блондинка, — "не сошлись во мнениях с одним молодым человеком. Он меня хотел к Тимофею Алексеевичу пригласить, но не очень-то вежливо".

"Да говори толком, Танька!" — досадливо воскликнул Сергей. — "Рана серьезная?"

"Да ну", — она тряхнула своими тщательно вымытыми волосами — "касательное ранение грудной клетки. Пуля прошла навылет. Слегка ребра зацепило", — тем же весело-небрежным тоном продолжила блондинка. — "Одним словом, парень оказался лопух, хотя и надоедливый".

"И что ты с ним сделала?" — несколько успокоившись, поинтересовался сержант.

"Дала по яйцам", — без тени смущения пояснила блондинка, — "а потом из его же "Доретты" продырявила ему башку. Вот", — и в руке у блондинки оказался странный длинноствольный пистолет. Настя могла побиться об заклад, что молодая женщина ниоткуда его не вытаскивала. Он как бы сам собой вдруг прыгнул ей в руку.

"Ладно, кончай баловать!" — Сергей снова посерьезнел. — "Твои перехваты Канарейка расшифровала. Работы нам будет — выше головы".

"А что там было-то?", — полюбопытствовала блондинка, которую сержант назвал Таней.

"В основном мусор", — махнул рукой Мильченко, — "но есть сообщения и как будто прямо для нас. Во-первых, в направлении Залесска Центральные подтягивают бронетехнику. Надо бы с ней разобраться. Во-вторых, через шесть дней куда-то сюда, предположительно — в отряд, который действует на Залесском направлении, прибудет высокое начальство. Надо готовить встречу".

"Маршрут известен?" — быстро спросила Таня, с надеждой глядя на Мильченко.

"Нет", — вздохнул тот, — "да и не поедет Боковлев по магистральному шоссе после всего нашего шума. Окольными путями отправится. Придется выследить здешний отряд Центральных и ждать там".

"Это же самоубийство!" — потеряв свое наигранное спокойствие и веселость, выкрикнула Таня. — "Ты знаешь, сколько сил у них в отряде?"

"Нет. Наши данными не располагают. Но не меньше полусотни".

"Полусотни…" — криво усмехнулась Татьяна. — "Только за последние два дня по шоссе на Залесск проследовали около шестидесяти бойцов, пять бронетранспортеров, одна БМП и два танка. Да еще на грузовиках что-то везли, помимо боеприпасов. Не то минометы, не то безоткатные орудия, не то еще что".

Мильченко снова вздохнул. Центральные сосредоточили здесь едва ли не главные свои бронесилы. Да, напасть на колонну с охраной человек двадцать-двадцать пять, у которых два БТР были самым грозным оружием, они смогли. Но и то ведь — растрепали, но не уничтожили, сами едва ноги унесли. А тут? Тут не один к пяти будет, а хорошо, если один к двадцати. Да еще брони сколько… Положат удачно один снаряд — и, считай, группы нет. Но он не стал делиться своими невеселыми мыслями, а спросил:

"Куда шли, не установила?"

"Одно могу сказать — Кирсановку они миновали и прошли по шоссе дальше" на север, — ответила Таня.

"Ладно", — вдруг встрепенулся Сергей, — "о делах потом. Сначала мы тут лагерь разобьем, устроимся, а потом и делами займемся. Да, разреши тебе представить…" — и он познакомил ее с каждым бойцом своей группы.

Настя осторожно пожала маленькую ручку с тоненькими пальцами, ответившую ей неожиданной железной хваткой, глянула в спокойные глаза Тани и широко улыбнулась, изо всех сил стараясь не уступить этому прямо-таки нечеловечески мощному пожатию. Таня улыбнулась в ответ и разжала свои тиски.

"А ты ничего", — весело промолвила она, — "держишься…"

Лишь на третий день лихорадочных поисков Сергей Мильченко натолкнулся на расположение отряда Центральных. Это было нечто среднее между полевым лагерем и хорошо оборудованным батальонным опорным пунктом. Центральные использовали старые каменные дома брошенного селения, окопав их до самых окон, заложив оконные проемы мешками с песком и превратив дома в мощные огневые точки. Вокруг было

отрыто множество окопов, ходов сообщения, оборудованы позиции для минометов, окопы для бронетехники, блиндажи, пулеметные гнезда…

Но людей там оказалось немного — гораздо меньше, чем ожидалось. Причина этого стала ясна на следующий день. Мильченко еще с вечера организовал непрерывное наблюдение за отрядом. Наблюдательные посты заняли все подходы к этому опорному пункту. Ночью слышались звуки отдаленной перестрелки. А под утро к опорному пункту подошли две довольно большие пешие колонны. В каждой из них можно было заметить немало наспех перевязанных раненых со свежими пятнами крови, расплывающимися на бинтах. Нескольких человек несли на импровизированных носилках из жердей, покрытых камуфляжными куртками. Да, вместе с ними отряд как раз насчитывал около сотни человек.

Под вечер, во временном лагере группы, который оказался расположен примерно в трех-четырех километрах от отряда Центральных, прямо на бережке маленького лесного озерка, которых было немало в этих местах, Мильченко сообщил о своем решении: