После потопа

"…За последнее время отмечаются случаи присвоения отдельными бойцами роты народного ополчения трофейного вооружения, добываемого во время поисковых экспедиций. Довожу до сведения бойцов, что никем не отменены нормы ранее изданных приказов, согласно которым:

— хранение и ношение нештатного оружия категорически запрещается, поскольку является преступным деянием;

— утаивание оружия и боеприпасов, найденных в поисковых экспедициях, приравнивается к воинскому преступлению.

Те, кто нарушат положения этого приказа, после вступления его в силу будут нести ответственность по всей строгости законов военного времени.

Командир роты народного ополчения

Рыбаковской коммуны,

капитан запаса Ю.Сухоцкий"

Однако, вопреки надеждам Калашникова, добровольно оружие так никто и не сдал. Не возымела действие и его угроза насчет воровства. Все больше коммунаров втягивалось в круговорот меновой торговли "престижными" вещами.

И Виктор, и Юрий были в некоторой растерянности. Происходящее таило в себе угрозу сплоченности коммуны, и действительно могло привести к ее распаду на соперничающие группировки, каждая из которых стремилась бы перетянуть куцее одеяло на себя. Но как поставить всему этому заслон? Никто из коммунаров не торопился доносить на нарушителей недавно принятого большинством голосов решения, да Сухоцкий с Калашниковым на это и не рассчитывали — доносительство на своих товарищей выглядело в их глазах не меньшим злом, тоже способным посеять свои ядовитые всходы.

Дело решил случай. Однажды ночью в дверь квартиры, которую занимали Юрий с Виктором, кто-то отчаянно забарабанил. Юрий, сумевший спросонок все же с первого раза попасть в камуфляжные штаны, подскочил к двери и распахнул ее (как и большинство других дверей в Рыбаково, она не запиралась — не от кого, ключей к дверям не было, да и замки сломаны). Чуть слышно щелкнул выключатель карманного фонарика и в пятне света показалась стоящая на пороге девчонка лет двенадцати-тринадцати, в кроссовках на босу ногу и в камуфляжной куртке прямо поверх ночной рубашки. Юрий никак не мог припомнить ее имени. Глаза ее, прищурившиеся от внезапного света, бьющего в лицо, глядели с нешуточным испугом:

"Там!" — выдохнула она, — "Драка! Парни перепились!". — Девчонка несколько раз судорожно вздохнула, пытаясь успокоить дыхание. Руки ее непроизвольно комкали на груди не застегнутую камуфляжную куртку. — "Дядя Юра! У них ножи! И пистолеты! Они к себе Юльку затащили!" — с отчаянием в голосе выкрикнула она.

"Говори толком! Где?" — перебил ее поднявшийся с кровати Виктор, торопливо натягивая кроссовки (тоже прямо на босу ногу), и нашаривая в полумраке на спинке стула свою камуфляжную куртку.

"Там, во втором корпусе! Первый подъезд, первый этаж… квартира… квартира три… кажется", — девчонка стала запинаться от неуверенности.

"Ладно, там покажешь", — бросил Сухоцкий, подхватывая автомат и крикнув уже с лестничной площадки — "Витька, поднимай дежурное отделение — и за нами!"

Когда Юрий подбежал ко второму по счету от центра поселка многоквартирному дому (который уже привыкли именовать не по его почтовому адресу, а просто — второй корпус), из ближайшего подъезда отчетливо донесся хлопок выстрела, затем второй, третий… Сухоцкий стремглав влетел в подъезд, когда чей-то пистолет жахнул еще раз. Моментально сориентировавшись, он с силой саданул в дверь ногой так, что она с грохотом врезалась в стену прихожей, и бросился в квартиру, выпуская веером длинную очередь в потолок и истошно вопя:

"Всем на пол! Ложись! Всех перестреляю, гады!"

Прямо перед ним, укрываясь за креслом, на одном колене стоял паренек с пистолетом в руке. Видимо, плохо соображая, что происходит, он не стал валиться на пол, а повернулся к Сухоцкому, направляя него пистолет. Сухоцкий резким ударом приклада выбил у него оружие, и тут же ударом ноги швырнул его на пол. Уловив краем глаза шевеление в соседней комнате, он стремительно повел стволом автомата в ту сторону:

"Лежать! Пристрелю! Оружие — на середину комнаты!" — и благоразумно отступил немного назад, в прихожую, чтобы не нарваться на пулю какого-нибудь перепившегося придурка.

На лестничной площадке раздался топот множества ног. Это подоспел Калашников с дежурным отделением.