После потрясений

Это то, что может подождать до другого дня или другого человека. Мы живем здесь и сейчас, и я должна принять это. Если ша-кхаи довольны костяными копьями и меховыми покрывалами, то кто я такая, чтобы навязывать им обогреватели и камнерезы? Во всяком случае, их больше нет. Я вздыхаю.

Мне кажется, что я снова оказалась в затруднительном положении из-за потери Пещеры старейшин, но, по большому счету, я полагаю, что это очень мало. Мы все вместе. Мы здоровы. Остальное неважно.

Ребенок снова плачет, и моя грудь откликается. Я похлопываю свою пару по плечу.

— Хочешь сходить за нашим сыном, чтобы мы все трое могли прижаться друг к другу?

Он кивает и запечатлевает поцелуй на моей щеке.

— Ты останешься.

— Я никуда не уйду, здоровяк, — мягко говорю я ему.

И я говорю это серьезно.

Глава 4

ДЖОРДЖИ

— Он проснулся? — Я смотрю в сторону палатки Пашова. Люди устремляются к нему, включая его братьев и Фарли. — С ним все в порядке?

— Я не знаю, — говорит Джоси. Она протягивает руки, чтобы забрать у меня Тали. — Фарли кричала об этом, когда подбегала туда. Ты хочешь, чтобы я заменила тебя, чтобы ты могла пойти поздороваться?

Я бросаю на нее благодарный взгляд и протягиваю длинную бедренную кость, которую использую в качестве мешалки для супа. Мы делаем все возможное, чтобы каждый кусочек мяса получился нежным, так что суп подойдет всем — даже ша-кхаи, которые не являются большими поклонниками готового мяса. Однако из одного пернатого зверя можно приготовить столько супа, что им можно накормить все племя, так что это мудрый шаг. Кроме того, есть фрукты, которыми можно поделиться потом. Рокан и Лейла вернулись с новыми сумками фруктов, и мы тщательно сохраняем семена и косточки для пересадки, а остальное сушим, пока оно не испортилось.

Но я хочу увидеть Пашова, как и все остальные. Поэтому я протягиваю ей и мешалку, и ребенка.

— Вернусь в мгновение ока.

Я направляюсь к палатке и заглядываю через плечо Фарли, которая придерживает открытым один край защитного экрана у входа. Кемли и Борран сидят рядом с его кроватью, его мать держит его за руку и сияет от счастья. Напротив них, по другую сторону от Пашова, сидит Стейси, которая снова и снова вытирает глаза. Она выглядит усталой, но испытывающей облегчение, и я так рада за нее.

Пашов худой — он почти ничего не ел за те дни, что был без сознания, и щеки у него впалые, а цвет лица бледно-голубой. Он улыбается своим родителям, а затем сестре.

— Я в порядке, правда. У меня болит голова, но это все.

Стейси тихонько всхлипывает, и брови Пашова опускаются, его улыбка немного гаснет, как будто ее реакция сбивает его с толку.

— Сын мой, — говорит Кемли, снова сжимая его руку в своей. — Ты никогда больше не должен так меня пугать. За каждый час, что ты спал, я постарела на три смены времен года.

Он усмехается, а затем прижимает свободную руку ко лбу.

В палатке становится тихо, все выглядят обеспокоенными. Пока я наблюдаю, Стейси дрожит, прижимая пальцы ко рту.

— Со мной все в порядке, — говорит Пашов. Он потирает лоб, а затем печально улыбается нам. — Это не более чем головная боль после того, как ты выпил слишком много сах-сах. Не беспокойтесь обо мне. Я скоро снова выйду на охоту.

— Нет, — твердо говорит Кемли. — Ты останешься здесь, в лагере, со своей парой, и отдохнешь. Просто потому, что целитель устранил самое худшее, это не значит, что ты полностью исцелен.

Но Пашов хмурится, его улыбка исчезла.

— Ты сказала… пара?

Я слышу, как Стейси судорожно втягивает воздух.

Все притихли. Пашов снова смотрит на своих родителей, а затем на Стейси, и я понимаю, что замешательство на его лице адресовано ей. О мой Бог. Он не узнает ее.

Кемли заговаривает первой. Она кивает.

— У тебя есть пара.

— Кто? — спрашивает он.

Стейси, кажется, вздрагивает всем телом.

Кемли кивает на Стейси.

— Она твоя пара. Разве ты не помнишь?

Пашов долго смотрит на Стейси, затем качает головой.

— Я… ничего не помню. У меня есть пара? — Его глаза в тревоге расширяются. — Я… я нашел отклик? — Он удивленно смотрит на человека. — С тобой?

Стейси вскакивает на ноги. Прерывистое рыдание вырывается у нее, а затем она выбегает из палатки, падая в снег.

Пашов пытается встать со своей кровати, на его лице беспокойство. Несколько пар рук немедленно тянут его обратно вниз.

— Отдыхай, — приказывает ему Кемли. — Ты должен отдохнуть! Дай ей время.

— Но… — начинает Пашов, бросая страдальческий взгляд вслед Стейси. — Я… не хочу причинять ей боль.

— Все будет хорошо, — говорит Кемли. На ее лице написано беспокойство, но она крепко прижимает руку к плечу сына. — Но ты должен остаться здесь и отдохнуть. Ты чуть не умер, сын мой.

— Я позову Мэйлак, — говорит Фарли, бросая на меня обеспокоенный взгляд. Она бросается прочь.

Я выхожу вслед за Стейси, потому что как я могу не подойти к ней? Она одна из моих, и она близкий, дорогой друг. Мужчина, который должен был поддерживать ее и помогать ей пройти через все это, даже не знает, что она его пара. Я пытаюсь представить, что бы я чувствовала, если бы Вэктал полностью потерял память обо мне, и содрогаюсь.