После развода. Я смогу (наверное) (СИ)

Ох, я тоже не готова! Он сейчас так надолго уедет… и я не увижу его целый месяц! Как я выдержу, ведь я и дня без него не могу!

Я вновь пылко прижимаюсь к его губам. А он вдруг обхватывает мой затылок одной рукой, а второй прижимает крепко к себе. Его влажный горячий язык проникает в мой рот, вызывая в моем теле дрожь.

Его напор такой уверенный и даже слегка агрессивный, что должен бы напугать меня, но мне это почему-то нравится.

Я наслаждаюсь его близостью, вдыхаю его родной и такой притягательный запах, ощущаю пальчиками его жесткие волосы на затылке.

Мне хочется, чтобы он целовал меня еще и еще, обнимал, прикасался, гладил…

— Лера, — он внезапно отстраняется, а его голос звучит хрипло сдавленно, — если ты хочешь уйти, то сейчас самое время.

Что? Я не хочу уходить!

Я смотрю на его прекрасное лицо, освещенное в темноте лишь лунным светом, проникающим сквозь открытое окно. Глаза горят, челюсти сжаты. Он такой красивый в этот момент, а я так сильно его люблю!

— Я… хочу остаться, — шепчу я.

Это смело. Очень смело, даже чересчур. Но ощущается как что-то очень правильное.

Так и должно быть. Мы ведь созданы друг для друга.

Глава 34

Когда я возвращаюсь с работы домой, меня ждет “сюрприз”.

Санька собирает чемоданы.

Оп-па!.. У меня сердце падает.

— Саш, что это значит? — требую я от нее ответа.

— Я решила пожить немного у папы, — отвечает она.

В голосе слышится раздражение. Понимаю, что ее уже накрутили.

— Почему? — сглатываю я.

— Мам! — она отрывается от сбора вещей, выпрямляется и сердито смотрит мне в глаза. — Зачем ты ставишь палки в колеса нашему с папой общению?

Что?

— Не ставила я никакие палки… — обалдеваю я.

Как же достали эти два манипулятора!

— Он мне сказал, ты запретила мне к нему приезжать! Только если он выгонит Верочку. Но куда он ее выгонит? Ты ведь понимаешь, что это нереально! Предлагаешь нам встречаться где-то в кафе по полчаса? Мам, тебе не кажется, что это чересчур?

Во так и знала, что буду виновата! Черт! А что нужно было делать? Любой вариант, какой бы я ни выбрала, проигрышный!

— Саня, послушай… — начинаю я.

Но она поднимает руки, останавливая меня.

— Мам, я тебя люблю. Очень. Но сейчас я хочу немного пожить у папы, ладно? Давай не будем ругаться.

Блин! Зажмуриваюсь, с трудом сдерживая эмоции. Считаю про себя до десяти, дышу.

Да пусть идет! Ничего я запретами не добьюсь. Такой возраст, что чем больше запрещаешь, тем больше протест.

Я вон — уже запретила Верочку. И вот — результат. Пусть попробует. Как бы ни было мне сложно, я должна ее отпустить. Так будет правильнее.

Конечно, я могу сейчас упереться и начать сопротивляться, но этим я лишь отдалю ее от себя. И рискую совсем разрушить отношения.

— Ладно, — выдыхаю я.

— Правда? — недоверчиво смотрит она на меня.

Санька явно не ожидала такого ответа.

— Угу. Попробуй. Не хочу насильно тебя удерживать. Если тебе там будет лучше…

Мне очень плохо, но я стараюсь не подавать вида.

Похоже, ты выиграл, Витя. А я проиграла. Ладно, главное, чтобы Саньке было хорошо. Не хочу, чтобы она стала разменной монетой в нашей войне.

Она уже в том возрасте, что и сама может решить, с кем хочет жить.

Я вовсе не уверена, что ежедневная рутина там, в розовом раю, будет такой же веселой и радостной, как ее демонстрировали в выходные. Впрочем, иногда нужно самому набить себе шишки.

Это я так себя успокаиваю. Надеюсь, что ей там не понравится.

А если понравится? Не хочу об этом думать.

— Тебе помочь? — спрашиваю я у дочери. — Синюю куртку возьми, а то вдруг снова похолодает.

Она смотрит на меня с сомнением. Так, словно ожидает, что я заору “шутка” и отберу у нее чемодан.

А я просто устала бороться с интригами. От войны этой устала. Я очень надеюсь, что моя дочка достаточно большая, чтобы все же разобраться в ситуации.

В крайнем случае, потребую ее возвращения домой.

— А что со школой? — интересуюсь я. — Она далековата от папиного дома.

— Верочка говорила, что она будет меня возить. Ну или папа.

О, класс! У Верочки и машина уже есть? У меня вот нет. И не было.

— Сейчас за тобой заедет папа?

— Да.

— Хорошо.

— Мам, ты на меня сердишься? — Саня заглядывает мне в глаза.

— Нет, Саш.

И это правда. Смысл мне на нее злиться? Она слишком доверчивая и наивная, чтобы распознать все эти манипуляции, и воспринимает все за чистую монету. К тому же интриги там восьмидесятого левела. Там и взрослые-то не все разберутся.

Мы собираем сумки, а вскоре у нее звонит телефон.

— Можно папа поднимется, чтобы спустить вниз чемоданы? — спрашивает она у меня, держа телефон у уха.

— Да, — пожимаю я плечами.

Да пусть поднимается. Черт с ним!

Через пару минут в дверях появляется Виктор.

— Привет! Готова? — улыбается он Саньке.

Он излучает радость и оптимизм, ну еще бы — уел бывшую жену! Победил!

Бросает на меня торжествующий взгляд.

— Да, — кивает Саша. — Вот.

— Ого! Какие большие чемоданы! Ты как-будто насовсем переезжаешь! — смеется бывший муж.

Санька выглядит растерянной.

Витя смотрит на нее, и с его лица медленно сползает улыбка, а между бровей появляется морщинка.

У меня ощущение, что для него все это неожиданность.