После развода. Вернуть жену

Эля идет в свою спальню, пожелав Рите спокойной ночи, а я иду собирать вещи. Придется пока перекантоваться в отеле, а с завтрашнего дня начну поиск квартиры поближе к этой. Собрав небольшую дорожную сумку, тихонько стучусь в спальню Эли. Она открывает через минуту, все еще в платье, которое надела на юбилей.

— Малой спит? — спрашиваю у нее.

— Только уснул, — шепчет она, глядя на меня с недоумением.

Ах да, я же так и не снял пальто.

— Я уезжаю, — сообщаю ей. — Заеду вечером проведать детей. Карточку оставил на столе, покупай, что вам нужно — продукты, одежду.

— Куда ты едешь? — растеряно спрашивает Эля. — Демид, это не обязательно. Я могу переехать к маме, это же твоя квартира.

— Ни в коем случае! Я сниму жилье поближе к вам, если повезет, то в этом же доме. Не глупи, Эля. Оставайся здесь. Нам нужно побыть врозь, ты сама это говорила. Я буду заезжать после работы.

— Но зачем ты уезжаешь на ночь глядя? — не сдается она. — Хотя бы утром…

— Сейчас, Эль, — обрываю ее, положив палец на мягкие губы.

Она вздрагивает от прикосновения и отходит на шаг.

— Хорошо. Езжай осторожно, Демид. И если ты злишься, то не садись за руль, пожалуйста! Вызови такси.

— Я не злюсь, Эля, — качаю головой. — Не волнуйся, ладно? Ложись спать. Пока.

— Спокойной ночи!

Направляюсь к выходу и, заперев за собой дверь квартиры, на секунду прислоняюсь к ней спиной. Надеюсь, я принял правильное решение.

Эля

— А папочка завтра придет? — спрашивает Соня, тяня ко мне ручки и заискивающе глядя в глаза.

Жалостливое выражение ее лица трогает мое сердце.

— Если у него будет немного работы, то, конечно, придет, — обещаю дочке, беря с тумбочки расческу и начиная расчесывать ее короткие волосы, которые пострадали из-за химии и по большей части выпали.

Но они восстановятся, уже появился пушок у корней.

Сытый Димочка весело играет с толстой резинкой сестры, обнаружив там занятную круглую бусину. Улыбка расплывается на лице, когда я вижу, как забавно он дрыгает ножками. Как хорошо, что дети поладили и даже играют вместе. Однако, я отобрала у них отца. Выгнала. По сути, сделала то же самое, что Демид со мной в прошлом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Иначе, но, если разобраться, вынудила его оставить детей.

Приходящий папа совсем не то, что папа, который живет со своими детьми одной семьей.

В последнюю неделю я постоянно предаюсь мыслям о Демиде, перебираю в памяти наш разговор, заставляю себя думать, что я поступила правильно, а потом опять корю себя за несдержанность. За то, что дала Демиду уйти.

Я всем своим существом сопротивлялась тому, чтобы простить его. Он не заслуживает моего прощения. Я боюсь простить — и позволить ему думать, что могу перешагнуть через его поступки, забыть те страшные слова, которые он мне говорил. Боюсь, что дам ему повод снова обижать меня. Предавший раз, предаст снова.

Я много передумала, но ничего не помогает перестать страдать по нему. С ним мне было невыносимо, а без него — плохо. Кто-то сказал, что так и проявляется настоящая любовь. Моя любовь к Демиду никогда не проходила. И он доказал, что достоин любви. Ушел ради того, чтобы я смогла успокоиться и прийти к правильному решению.

«Ну что, Эля? Добилась ты своего? Отстал от тебя Демид, больше не досаждает. Живи и радуйся» — говорит противный голосок внутри.

Только не получается. Я скучаю, жду его звонков и смотрю в окно, думая, вдруг приедет без договоренности, сделает сюрприз.

Скажет: «Не могу я без вас, дурак был, что позволил себе сдаться».

Робкий, вежливый и осторожный — это не про Демида. Он привык действовать как таран, таким я его и полюбила.

Так почему на этот раз надеялась, что он будет мирно ждать прощения? Он давил, требовал и мучил меня, а теперь, когда он ушел, я тоже мучаюсь и страдаю, но уже иначе.

Голова кругом, никак себя понять не могу. Не звонить же и не просить его вернуться.

Мы не назначали сроков, он просто ушел. А вдруг навсегда? Вдруг найдет другую или снова спутается с Лорой? До сих пор не верится, что у них ничего не было, но я знаю своего бывшего мужа. Он резкий, бескомпромиссный, но он не лжец. В том положении, в разводе, он мог иметь сотню любовниц — и я бы не смогла его упрекнуть.

А он, выходит, хранил мне верность…

— Я хочу, чтобы папочка жил с нами, — канючит Соня, взгляд невероятно грустный, плечи опущены, она даже в новые игрушки не играет, которые принес папа. — Почему он ушел?

Мы не объясняли дочке суть конфликта, ей незачем вникать в наши проблемы, но Соня — очень умная девочка и все подмечает. Ее сложно обмануть.

Прикусываю губу, руки опускаются на колени. Глажу свою девочку по волосам, и сердце сжимается от того, что я понимаю: мы раним наших детей.

— Сонечка, у него очень много работы, я же тебе говорила, ему нужна тишина. Буся часто плачет по ночам, а папа потом на работе сонный. Ты можешь поспать днем, если ночью просыпалась, а папа не может. На работе никто не спит.

Дочка серьезно слушает, как будто пытается найти подвох в моих словах.