После Рима. Книга первая. Anno Domini 192–430

Очень может быть, что союз с готами империя торопилась заключить в предвидении будущих сражений с гуннами. На пиру, который дали в 382 году в честь мирного договора, рядом с императором восседал Флавий Стилихон, вандал по происхождению, выдвинувшийся благодаря немалым талантами римский военачальник возрастом чуть старше двадцати лет. Именно Стилихон вел переговоры с готами и добился ключевой сделки: в обмен на землю для поселений готские войска должны стать федератами, то есть поступить на службу в армию императора Феодосия.

Для широкой римской общественности это дипломатическое действо обставили как капитуляцию готов и победу здравого смысла над дикарскими инстинктами. Якобы германцы оставили войну ради благочинных крестьянских трудов, от чего выиграли все стороны. Кого могла обмануть эта ложь? Совсем недавно готы убили римского императора, вырезали римскую армию, огнем и мечом опустошили римские Балканы — но не последовало обычного при победах притока живого товара на рынки рабов, не отправлялись на рудники колонны скованных пленников, в цирках не было кровопролитных преставлений и не было триумфа в честь блистательной победы. Напротив, готам позволили то, чего римляне прежде не допускали никогда — поселиться компактно, единым сообществом, на дарованных землях!

Германцы все же не получили Фракию в независимое владение и собственное королевство как политическую единицу не создали. Более того: несмотря на протесты готов, римляне заново отстроили приграничные укрепления, укомплектовали их войсками и возобновили по всей территории Фракии действие римского права и сбор налогов.

«Независимость» для готов (и всех последующих завоевателей) была рациональным способом получить долю от вкусного римского пирога. Племена германцев I—II веков н. э., объединенные в непрочные союзы, и ранее совершали грабительские рейды в земли империи, добычей в набегах были рабы и вещи — мы помним, что предметы материальной культуры ценились чрезвычайно высоко, обычная швейная игла могла использоваться несколькими поколениями и включалась в завещание!

Позднейшие протомонархии германцев, включая войско Алариха, ставили целью не просто захват римских территорий, а использование римской налоговой базы, то есть получение постоянного гарантированного дохода. Варвары поняли (или думали, что поняли), в чем польза государства как единого экономического агента — вовсе не обязательно постоянно воевать для получения доходов, достаточно отправить по деревням и городам мытарей для сбора налога!

Однако пока Рим был могуч, мечты Алариха о собственном государстве оставались только мечтами. Некоторые историки полагают, что Аларих желал всего лишь стать magister militum и командовать римским войском, набранным из готов, но мы не станем отказывать в рациональности человеку, который одолел империю, и признаем масштабность его целей: построить собственное королевство.

У мирного договора Феодосия с готами было еще одно последствие. Стилихону, варвару по происхождению, после удачных переговоров император поверил как родному сыну и женил военачальника на своей племяннице и приемной дочери Серене. Таким образом Стилихон вошел в императорскую семью. Став правой рукой Феодосия, Стилихон постарался внушить готам, что верность империи дороже абстрактной «свободы». Обучая молодых военных, он обратил внимание на Алариха, обладавшего немалыми дарованиями, и, как считают многие историки, начал ему покровительствовать.

В последующие десять лет под руководством Феодосия и Стилихона Западная Римская империя, несмотря на очередные попытки переворотов и привычных узурпаторов, не только сумела залечить раны, но и несколько окрепла.

«Окрепла» — понятие относительное: в начале V века империя была слабее, чем в начале IV века и неизмеримо слабее самой себя в годы расцвета, до середины II века.

Враги же империи росли числом и становились могущественнее.

Ресурсная проблема IV века

В IV веке Римская империя по-прежнему располагала внушительными мобилизационными и материальными ресурсами, превосходя любых своих противников и соседей — правда уже не всех вместе, а лишь каждого по отдельности. Но даже при зримом превосходстве в людях и средствах ушло целых шесть лет, чтобы одолеть готов во Фракии.

В регионах, где шли военные действия, гибли земледельцы, горели частные хозяйства и поселения. Возрастание опасности хорошо видно на примере городов Галлии: до прихода римлян они располагались на вершинах холмов, откуда проще заметить врага и где выгоднее создать оборонительное укрепление. В Римской Галлии I—II веков поселения вырастают в размерах и перемещаются на равнины: легионы стоят на страже общей безопасности, нападения крайне маловероятны. В конце III и начале IV веков галлы, особенно на северо-востоке, подверженном нападениям из-за Рейна, вновь принимаются за строительство на возвышенностях и обносят города стенами: нужны убежища от нападений варваров.