После Рима. Книга вторая. Anno Domini 430–800

Гунны ушли, но возрождение Запада и начинавшийся подъем экономики, прерванные нашествиями начала V века, не возобновились. Упадок перешел некую черту, за которой города неизбежно увядали, а виллы на всем Западе в V веке больше не строились. Жизнь в обитаемых пока поместьях и городских зданиях изменилась, прервалось обращение денег и богатств. Элитная торговля и локальные торговые сети никогда полностью не исчезали, но мир вещей и отношений упростился, а разрыв между имущими и неимущими стал невероятно велик — примерно величиной в пропасть между жизнью и выживанием.

В этом упростившемся мире тихо отмирали не нужные более структуры и институты. Зарастали и портились дороги, по которым не маршировали легионы и не ездили торговцы. Были заброшены некоторые акведуки, ранее доставлявшие воду в опустевшие теперь города. С сокращением морской торговли заилились и обмелели порты. Зато оживились пираты, которым больше не угрожали военные флоты империи.

Западная Римская империя угасала. К 452 году оставшиеся у нее полоски итальянских и галльских территорий, по которым гунны прошли огнем и мечом, не могли принести римской казне никаких доходов.

Западу стало нечем платить армии и, стало быть, нечем защищаться.

В этом новом мире церковь внезапно обнаружила, что стала самым крупным землевладельцем и что ее власть над умами и авторитет почти соответствовали ее богатству.

Смерть Аттилы и хаос войн

Аттила умер в следующем, 453 году. Одни хронисты пишут «убит», другие рассказывают историю об инсульте, который прикончил пьяного гунна на брачном ложе с новой женой по имени Ильдико. Пышные похороны своего вождя гунны превратили в страшную сказку, которую несколько поколений рассказывали взрослым и детям. Через сто лет ее записал историк Иордан:

«Ночью тайно труп предают земле, накрепко заключив его в [три] гроба — первый из золота, второй из серебра, третий из крепкого железа. Следующим рассуждением разъясняли они, почему все это подобает могущественнейшему королю: железо — потому что он покорил племена, золото и серебро — потому что он принял орнат[10] обеих империй. Сюда же присоединяют оружие, добытое в битвах с врагами, драгоценные фалеры[11], сияющие многоцветным блеском камней, и всякого рода украшения, каковыми отмечается убранство дворца. Для того же, чтобы предотвратить человеческое любопытство перед столь великими богатствами, они убили всех, кому поручено было это дело, отвратительно, таким образом, вознаградив их; мгновенная смерть постигла погребавших так же, как постигла она и погребенного».

Непрочное здание кочевой империи скрепляли лишь гений и харизма Аттилы. Со смертью вождя она почти сразу рухнула. Союзники покинули гуннов, а сыновья Аттилы тут же перессорились. Вскоре гунны утратили контроль над готами и над множеством других народов, известных нам лишь по названиям. Одни откололись от гуннского ядра и образовали собственные политические общности, другие просто разошлись по всему европейскому континенту и растворились в иных этносах.

Смерть Аттилы и распад гуннского государства обрушили баланс сил, благодаря которому в середине V века в Западной Римской империи еще теплилась государственная жизнь. Началась драка племен за территории. В сравнительно небольшом регионе стали соперничать сразу несколько племенных объединений с множеством хорошо вооруженных и опытных бойцов. И в 460-х годах новорожденные королевства начали войну за гегемонию на Дунае.

Войны за наследство гуннской империи давили на римские границы, они причинили массу беспокойства Восточной Римской империи (хотя и отчасти улучшили ее стратегическое положение) и ускорили распад Западной. На имперские земли вновь хлынули потоки переселенцев, наемников, искателей счастья.

Но вернемся на Запад.

Смерть Аэция, гибель Рима

По общему мнению, Галла Плацидия «…вырастила и воспитала этого василевса [то есть сына, Валентиниана III] в распущенной неге и роскоши, и поэтому он с детства предавался всяким порокам. Он по большей части общался со знахарями и с теми, кто гадает по звездам; он безумно предавался любовным связям с чужими женами, ведя беззаконный образ жизни, хотя жена его была исключительной красавицей. Поэтому он не только не вернул державе что-либо из того, что было раньше отторгнуто, но и потерял Ливию, да и сам погиб», — огорченно писал Прокопий Кесарийский.

Трусливый и неумный Валентиниан III, даже достигнув совершеннолетия, мало занимался проблемами империи, деля время между удовольствиями и официальными ритуалами. Вероятно, Галла Плацидия, хорошо знавшая характер и способности наследника, была права, не допуская его до государственных дел. Сыну она доверила лишь участие в утомительных и однообразных церемониях, которые поддерживали ореол сакральности владычества августов.