После Рима. Книга вторая. Anno Domini 430–800

Третий показатель — обороноспособность, а именно совокупность военных технологий, уровень развития военного дела, численность армии (зависящая от численности населения, готового и мотивированного взять в руки оружие), а также способность к организации и непрерывному снабжению всем необходимым огромных людских масс. Но и в этом принципиально важном вопросе наблюдался упадок: к V веку численность армии сократилась, легионеров обучали из рук вон плохо, да и сама армия теперь практически полностью состояла из наемников-варваров под руководством немногих офицеров-римлян. Единственной мотивацией этих солдат были деньги и возможность пограбить население, римское или вражеское, без разницы.

Пока римские власти держали руку на пульсе событий, им удавалось ограничить ущерб, нанесенный чужаками, а самих чужаков «приручить» землями, воинскими званиями и браками с отпрысками римской знати. Империи даже удалось наладить военное сотрудничество с вестготами. Одно время казалось, что Римское государство успешно трансформируется и обновляется, обретая новые силы.

Даже смута, внесенная союзом вандальских, аланских и свевских племен, поначалу не представлялась бедой. Захватчики вторглись через Рейн в 406–407 годах и за десятилетие прошли через Галлию, уничтожая все на своем пути, и захватили Испанию.

Пиренейский полуостров отделяет от Северной Африки Гибралтарский пролив. Его ширина в самой узкой части составляет всего четырнадцать километров — такое расстояние отделяло обосновавшихся в Испании вандалов от богатейших провинций Римской Африки, житницы Запада.

Утеря этих провинций означала бы прекращение снабжения оставшихся под властью империи европейских провинций, а, следовательно, и неминуемый крах.

Часть I Крах

Наше воображение так давно привыкло преувеличивать многочисленность варварских сонмищ, по-видимому, стремившихся с севера, что многим должна показаться невероятной незначительность тех военных сил, с которыми Гейзерих высадился на берегах Мавритании. Вандалы, в течение двадцати лет проникшие от берегов Эльбы до Атласских гор, соединились под верховною властью своего воинственного короля, и с такою же властью этот король царствовал над аланами, которые на глазах одного и того же поколения переселились из холодной Скифии в жгучий африканский климат. Возбужденные этой смелой экспедицией надежды привлекли под его знамена много готских удальцов, и немало доведенных до отчаянного положения провинциальных жителей попытались поправить свое расстроенное состояние таким же способом, каким оно было разорено.

Э. Гиббон

Глава 1 Гейзерих Африканский

Пейзаж перед битвой за Африку

Наводить порядок в захваченной вандалами Испании в 422 году отправили армию из вестготов и римлян под командованием двух римских полководцев, Кастина и Бонифация.

Кампания чуть не сорвалась с самого начала: Бонифаций рассорился с Кастином и вместе со своими частями ушел в Африку. Оставшийся в Испании Кастин вначале одержал несколько побед, однако в 423 году умер император Гонорий, и на вакантный престол забрался очередной узурпатор, по имени Иоанн.

Кастин поддержал Иоанна, рванулся в Равенну и уже видел себя главнокомандующим армией Италии: должность не только почетная, но и перспективная — в конце концов Иоанн может покушать несвежих грибочков или случайно упасть на меч легионера. Жизнь узурпатора, как показывала практика минувших веков, крайне недолговечна, а ему на смену может прийти человек куда более достойный, опытный и, главное, обладающий поддержкой италийских легионов!

До Испании ли было Кастину, когда при императорском дворе конкуренты за должности, милости и власть начали очередную резню? Иоанн, в свою очередь, послал военачальника Флавия Аэция за подкреплением к гуннам.

Узнав о новых проблемах Рима, король вестготов Теодорих решил, что пришло его время, и попытался расширить земли вестготского королевства до выхода к Средиземному морю! Когда союзники-вестготы внезапно ударили римлянам в тыл, испанскую операцию пришлось свернуть. Последовало тяжелое поражение. Империя, не имея сил наказать предавших ее вестготов, предпочла сделать вид, что предательства просто не было.