Читаем После «Структуры научных революций» полностью

К сожалению, философы, которые были бы мне интересны, находились в других местах и еще не вернулись в Гарвард. Я прослушал два философских курса и осознал, что есть философия, которую я не понимаю и которой не хочу заниматься. Мне было непонятно, как можно этим заниматься! Пусть меня интересует философия, но, Бог мой, я окончил университет, как-никак прошел войну и уже не могу опять сидеть на последнем курсе вместе с юнцами, чтобы потом поступать в философскую аспирантуру. И я решил получать ученую степень по физике.

Но мне было также ясно, и чем дальше, тем больше, что в аспирантуре я не получил достаточной подготовки по физике. Разница с тем, что я изучил на последнем курсе, была незначительной. Что-то не клеилось, хотя я не сомневался, что мог бы стать профессиональным физиком.

Думаю, я ошибался. Когда стал историком науки и больше узнал о работе физиков, я понял, что был бы плохим физиком, хотя мог бы делать вполне приличные работы. Я был президентом Общества печати, интересовался литературой и философией и никак не мог решить, что делать дальше. Оценки мои оставались вполне приличными, хотя иногда я получал оценку «В». Если отказаться от физики, чем тогда заниматься? Я разговаривал об этом с отцом: может, стать научным журналистом или кем-то вроде этого? И вдруг Конант предложил мне должность его ассистента, да еще попросил помогать ему читать курс лекций. Кто бы отказался от шанса поработать с Конантом?

К. Г а в р о г л у: До работы с Конантом были какие-нибудь физики, которые поощряли ваш интерес к философии и к другим наукам, лежащим вне сферы физики?

Т. К у н: Нет. Они дали мне разрешение и понимали, что я еще не выбрал окончательный путь. Однако после одного семестра я вернулся к физике.

А. Б а л т а с: Мне хотелось бы задать вам немного странный вопрос. Когда вы первоначально решили стать физиком, не было ли у вас возвышенной мечты, скажем, раскрыть секреты природы? Или это решение было связано только с характером работы?

Т. К у н: Поначалу я, безусловно, жаждал славы, я был бы страшно рад стать Нобелевским лауреатом. Не помню, о чем конкретно мечтал, но что-то в этом роде было.

К. Г а в р о г л у: Основы физики вы изучали под руководством ван Флека, который, очевидно, был не слишком склонен к преподаванию. Вас интересовал сам предмет или работа с ван Флеком?

Т. К у н: Ни то ни другое. В то время я думал о теме диссертации и при этом был абсолютно уверен, что не стану делать карьеру в физике. Мне не хотелось терять время в аспирантуре, иначе я бы имел шанс работать с Джулианом Швингером, однако существовали темы и проблемы, где я не обладал достаточным знанием и которые надо было изучить, если бы я решил идти в аспирантуру. Я хотел получить ученую степень: глупо затратить столько времени и не добиться результата. Но я не хотел тратить на это слишком много усилий. С ван Флеком получение степени заняло бы слишком много времени, я измучился бы, нажимая на кнопки вычислительной машины. Это повлияло на мое решение.

К. Г а в р о г л у: И это решение также вело вас к ван Флеку…

Т. К у н: Да. Мне кажется, я ван Флеку нравился, однако он не тот человек, с которым я бы работал, если бы не решил все бросить. Думаю, это был бы Швингер, во всяком случае, я постарался бы попасть к Швингеру.

К. Г а в р о г л у: Что собой представлял в то время Швингер? Молодой, блестящий профессор, занимающийся вопросами, которые казались вам фундаментальными?

Т. К у н: Впервые я увидел Швингера, когда работал в Лаборатории радиоисследований. Мы иногда спускались в Массачусетский технологический институт в Лабораторию радаров на лекции. Он читал лекции по интегральному исчислению вариаций и расчетам волн. Я ходил не на все его лекции и не слишком интересовался волновыми вычислениями, однако производило впечатление изящество, с каким он преподносил материал, и привлекало его абсолютное владение техническими вопросами. И тогда я подумал, что с ним было бы хорошо изучать электромагнитную теорию и как-нибудь впоследствии прослушать у него курс по квантовой теории или чему-то еще. Он, безусловно, был феноменальной личностью.

К. Г а в р о г л у: Теперь о Конанте.

Т. К у н: Конант меня пригласил.

К. Г а в р о г л у: Как он вас нашел?

Т. К у н: Помню, когда мы вступили в войну, я учился на последнем курсе и руководил изданием газеты «Кримсон» (Crimson). Я знал не Конанта, который все это время был далеко, а декана факультета. И когда появился сводный отчет об успеваемости, который Конант просматривал, декан факультета попросил меня написать краткое изложение этого отчета для бюллетеня бывших выпускников, а также комментарии к нему. Я был единственным студентом среди тех, кто писал комментарии к этому отчету. Не знаю, кто сказал обо мне Конанту, это могли сделать многие. Я имел репутацию физика, который был в то же время президентом Общества печати. Я был одним из двух человек, которых Конант попросил стать его ассистентами.

Перейти на страницу:

Все книги серии Новая философия

Душа человека. Революция надежды (сборник)
Душа человека. Революция надежды (сборник)

В своей работе «Душа человека» Эрих Фромм сосредоточил внимание на изучении сущности зла, отмечая, что эта книга является в некотором смысле противоположностью другой, пожалуй, самой известной его книге – «Искусство любить». Рассуждая о природе зла, он приходит к выводу, что стремление властвовать почти всегда перетекает в насилие, и главную опасность для человечества представляют не «садисты и изверги», а обыкновенные люди, в руках которых сосредоточена власть.«Революция надежды» посвящена проблемам современного технократического общества, которое втягивает человека в бесконечную гонку материального производства и максимального потребления, лишая его духовных ориентиров и радости бытия. Как сохранить в себе в этих условиях живые человеческие эмоции и отзывчивость? Что может и должен сделать каждый, чтобы остановить надвигающуюся дегуманизацию общества?

Эрих Зелигманн Фромм , Эрих Фромм

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Философия / Психология / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии

Похожие книги

Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире — и почему все не так плохо, как кажется
Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире — и почему все не так плохо, как кажется

Специалист по проблемам мирового здравоохранения, основатель шведского отделения «Врачей без границ», создатель проекта Gapminder, Ханс Рослинг неоднократно входил в список 100 самых влиятельных людей мира. Его книга «Фактологичность» — это попытка дать читателям с самым разным уровнем подготовки эффективный инструмент мышления в борьбе с новостной паникой. С помощью проверенной статистики и наглядных визуализаций Рослинг описывает ловушки, в которые попадает наш разум, и рассказывает, как в действительности сегодня обстоят дела с бедностью и болезнями, рождаемостью и смертностью, сохранением редких видов животных и глобальными климатическими изменениями.

Анна Рослинг Рённлунд , Ула Рослинг , Ханс Рослинг

Обществознание, социология
Евреи, конфуцианцы и протестанты. Культурный капитал и конец мультикультурализма
Евреи, конфуцианцы и протестанты. Культурный капитал и конец мультикультурализма

В книге исследуется влияние культуры на экономическое развитие. Изложение строится на основе введенного автором понятия «культурного капитала» и предложенной им и его коллегами типологии культур, позволяющей на основе 25 факторов определить, насколько высок уровень культурного капитала в той или иной культуре. Наличие или отсутствие культурного капитала определяет, создает та или иная культура благоприятные условия для экономического развития и социального прогресса или, наоборот, препятствует им.Автор подробно анализирует три крупные культуры с наибольшим уровнем культурного капитала — еврейскую, конфуцианскую и протестантскую, а также ряд сравнительно менее крупных и влиятельных этнорелигиозных групп, которые тем не менее вносят существенный вклад в человеческий прогресс. В то же время значительное внимание в книге уделяется анализу социальных и экономических проблем стран, принадлежащих другим культурным ареалам, таким как католические страны (особенно Латинская Америка) и исламский мир. Автор показывает, что и успех, и неудачи разных стран во многом определяются ценностями, верованиями и установками, обусловленными особенностями культуры страны и религии, исторически определившей фундамент этой культуры.На основе проведенного анализа автор формулирует ряд предложений, адресованных правительствам развитых и развивающихся стран, международным организациям, неправительственным организациям, общественным и религиозным объединениям, средствам массовой информации и бизнесу. Реализация этих предложений позволила бы начать в развивающихся странах процесс культурной трансформации, конечным итогом которого стало бы более быстрое движение этих стран к экономическому процветанию, демократии и социальному равенству.

Лоуренс Харрисон

Обществознание, социология / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука
Московский сборник
Московский сборник

«Памятники исторической литературы» – новая серия электронных книг Мультимедийного Издательства Стрельбицкого. В эту серию вошли произведения самых различных жанров: исторические романы и повести, научные труды по истории, научно-популярные очерки и эссе, летописи, биографии, мемуары, и даже сочинения русских царей. Объединяет их то, что практически каждая книга стала вехой, событием или неотъемлемой частью самой истории. Это серия для тех, кто склонен не переписывать историю, а осмысливать ее, пользуясь первоисточниками без купюр и трактовок. К. С. Победоносцев (1827–1907) занимал пост обер-прокурора Священного Синода – высшего коллегиального органа управления Русской Православной Церкви. Сухой, строгий моралист, женатый на женщине намного моложе себя, вдохновил Л. Н. Толстого на создание образа Алексея Каренина, мужа Анны (роман «Анна Каренина»). «Московский сборник» Победоносцева охватывает различные аспекты общественной жизни: суды, религию, медицину, семейные отношения, власть, политику и государственное устройство.

Константин Петрович Победоносцев

Публицистика / Государство и право / История / Обществознание, социология / Религиоведение