После тебя только пепел

План работает идеально. И пусть злые черти не верят в мою удачу, точно знаю, что это она. Спустя десять минут после начала первой пары в аудиторию заходит секретарь и приглашает меня в кабинет директора. Таймер запущен.

Каждый шаг дается с огромным трудом. Страх звенит цепями за спиной, но я создаю непробиваемый щит из положительных установок. Не знаю, как именно они действуют, но, по крайней мере, позволяют не забивать голову дурными мыслями. Секретарь занимает свое место за столом в крошечном кабинете и кивает в сторону еще одной двери с серебряной табличкой: «Директор Карпенко Елизавета Игоревна». Вот я и здесь. Опускаю ладонь на дверную ручку и тяну на себя. Сердце бьется о ребра, писк в ушах сигнализирует об опасности, и не зря. Первое, что вижу, это до безумия озлобленный взгляд дяди Славы. Его глаза красные, словно он не спал несколько ночей. Может быть, и так, но вряд ли это из-за отцовских волнений.

Цепь хлестким ударом опускается на горло, сдавливая кожу. Тот самый страх из детства, разрушающий до основания в один момент. Уверенность постепенно ускользает, и привычные мысли лезут в голову, змеиными голосами нашептывая: «Ничего не выйдет. Ты же знаешь. Ничего не получится».

– Здравствуй, Алена, – добрый и уравновешенный голос Елизаветы Игоревны приводит в чувство и отвлекает.

– Здравствуйте, Елизавета Игоревна, – натянуто улыбаюсь ей я.

– Садись. Нам всем нужно поговорить, потому что я не совсем понимаю сложившуюся ситуацию.

Перевожу взгляд на дядю Славу. На его лице появляется предвкушение легкой победы и усмешка, говорящая об уверенности в результате. И впервые в жизни это не только пугает, но еще и злит. Сильно злит. В кого он меня превратил? В кого я позволила себя превратить? Подбираюсь и обхожу стол, занимая свободное место напротив дяди. Елизавета Игоревна, сидящая между нами, раскрывает перед собой тонкую папку.

– Алена, твой дядя сказал мне, что ты хочешь забрать документы, – озвучивает она причину нашего собрания, а также дает понять свое к ней отношение – удивление, непонимание, несогласие.

И все-таки Мнац здорово придумал – привезти меня к ней. Приподнимаю подбородок, распрямляю плечи под тяжелым взглядом дяди Славы и отвечаю:

– Нет. Не хочу.

Не упускаю ни секунды, наблюдая, как дерзость и ощущение власти покидают дядю, оставляя лишь замешательство. Его рот сжимается в тонкую полоску, кажется, я даже могу услышать то, о чем он мысленно кричит, но не собираюсь обращать на это внимание.

– Алена! – грозно начинает дядя, но тут же сбавляет обороты. – Ты ведь мне сама сказала…

– Вы, наверное, что-то не так поняли. Мне нравится этот колледж.

– Но мы уже выбрали другой, – настаивает он, краснея все больше. – Он лучше и престижнее. Ты же знаешь, как нам важно твое образование.

Его голова, кажется, сейчас лопнет, как перекачанный воздушный шар. Ну, разумеется, я знаю, что ему важно.

– У Волковского колледжа отличная программа, диплом государственного образца, с которым можно поступить в любой университет. Я уже нашла здесь друзей… – делаю паузу, чтобы Елизавета Игоревна поняла, о ком именно идет речь. – Привыкла к преподавателям. Я не хочу менять колледж.

– Она сама не понимает, что несет, – снисходительно говорит дядя Слава, обращаясь к директору.

– Вы считаете, что мой колледж хуже, чем какие-то там другие? – Елизавета Игоревна поднимает брови, от ее голоса веет ледяным порывом.

Один – ноль, дядя. Здесь у меня есть союзники, а у тебя – нет. Ощущаю небывалый прилив сил. Вера в то, что все получится, растет с каждым вдохом.

– Я считаю, что моя племянница…

– Ваша совершеннолетняя племянница, – поправляет его Елизавета Игоревна, – которая в состоянии самостоятельно принимать подобные решения. И, насколько я могу судить, она его уже приняла.

– Послушайте…

– Елизавета Игоревна, – горделиво подсказывает ему директор.

– Елизавета Игоревна, – сквозь зубы повторяет дядя, – думаю, вы не должны вмешиваться в дела моей семьи.

– А вы не думайте, Вячеслав Андреевич. Я не просто должна, а обязана. Алена студентка моего колледжа, а я отвечаю за каждого из них. Вам это понятно? Спешу известить вас, что я являюсь председателем совета охраны прав детей, оставшихся без попечения родителей, нашего округа, и мне не нравится то, что я сейчас вижу. У Алены есть личные права согласно федеральному закону номер сто пятьдесят девять. Если вы об этом забыли, то я напомню. Право на выражение своего мнения при решении вопросов, касающихся ее интересов, а также… – Елизавета Игоревна смотрит в мою сторону ровно секунду, будто хочет убедиться, что я тоже внимательно слушаю, – право на защиту от злоупотреблений опекуна.

Дядя Слава обливается потом, морщины на его лбу становятся такими явными и глубокими, что страшно смотреть. Взгляд мечется с меня на директора и обратно.

– Я должен поговорить со своей племянницей наедине, – только и выдавливает он. – Алена, идем!

Приказ ударяет плетью, но я переношу эту боль с достоинством:

– Поговорим здесь. Мне еще нужно успеть вернуться на занятия.