После всего. третья книга стихов (посмертная)

Молчу и стыну в тишине пустой.
И сдавлен мозг цепями дум унылых,
Как будто полон дом нечистой силы
И завелся в камине домовой.

Шуршит обоями, стучит по крыше,

Ползет в углу мохнатым пауком…
В осенней мгле шаги, как будто, слышу,
Не где-то бесконечно далеко.

Я подожду, пусть тихий ливень хлынет,

Мне хорошо в осеннем полусне.
Мохнатый домовой сидит в камине
И неутешно плачет обо мне.

9-X-25

Севр

«Я старости боюсь, не смерти…»

Я старости боюсь, не смерти,
Той медленной, как бред, поры,
Когда озлобленное сердце
Устанет от пустой игры.

Когда в волненьях жизни грубой

Ум станет властен над душой,
И мудрость перекосит губы
Усмешкой медленной и злой.

Когда тревога впечатлений

Сухой души не опалит,
Ни очертаньем лунной тени,
Ни бодрым запахом земли.

Когда вопросов гулкий ропот,

Ошибки, грезы и печаль
Заменит равнодушный опыт
И уж привычная мораль.

Когда года смотреть научат

На все с надменной высоты.
И станет мир наивно-скучным,
Совсем понятным и простым.

И жизнь польется без ошибки,

Без впечатлений и тревог,
Лишь в снисходительной улыбке —
Чуть уловимый холодок.

24-XI-25

Севр

ТАМ

Там даль ясна и бесконечна,
Там краски знойны и пестры,
И по долинам душный вечер
Горят арабские костры.

Там иногда далеко, где-то

Журчит прибой взметенных волн,
Там в  синих форменках кадеты
Играли вечером в футбол.

Там счастье было непонятно

И был такой же серый день,
Как те разбросанные пятна
Арабских бедных деревень.

Там безрассудные порывы

Мешались с медленной тоской,
Оттуда мир, пустой и лживый,
Казался радостной мечтой.

Там сторона моя глухая,

Где горечь дум узнала я,
Пусть ненавистная, пусть злая,
Вторая родина моя.

14-XI-25

Севр

«И вдруг слова о чести и о праве…»

Я ироничен и суше

Я злюсь, как идол металлический

Среди фарфоровых игрушек.

Гумилев

И вдруг слова о чести и о праве.
О доблестях неворотимых дней.
Швыряя пафосом средневековья,
Звеня напевом скрещенных мечей.

Тоска о том, что жизнь смеется глухо

И нет любви и темных взоров нет.
И голос ласковый над самым ухом
Мне говорил: «Восторженный поэт».

А у меня ровны все дни недели,

Жизнь холодна, как ворохи камней…
Раз хочется подраться на дуэли,
Раз подвиги еще не надоели,
— Наверно жить и легче и светлей.

10-XII-25

«Стучались волны в корабли глухие…»

Стучались волны в корабли глухие,
Впивались в ночь молящие глаза.
Вы помните — шесть лет тому назад
Мы отошли от берегов России.

И всё смогу забыть: и боль стыда,

И эти годы тёмных бездорожий,
Но страшных слов: «Да утопи их, Боже!» —
Я в жизни не забуду никогда.

12-XI-26

Севр

НОЧЬ