После заката

Если в сортире было светло, как на парковке, то в проходе между туалетами темно, хоть глаз выколи. На миг Ли ослеп, и тут же что-то врезалось в спину. Он споткнулся, шагнул вперед, запнулся – как оказалось, о чью-то заботливо подставленную ногу – и растянулся на бетоне.

Без сомнений и сожалений грубый сапог пнул его в ляжку, затем – в обтянутый синими джинсами зад. Ли барахтался на полу, пытаясь подняться.

– Не ерзай, Ли, – раздался голос прямо над ним, – у меня в руке монтировка. Лежи, где лежишь, иначе я раскрою тебе череп.

Ли затих, вытянув руки перед собой.

– Выходите, Эллен, – произнес незнакомец, сбивший его с ног. – Шутки кончились. Выходите сейчас же.

Пауза, дрожащий сучкин голос:

– Вы ударили его? Не смейте его бить!

– Ничего ему не сделается, но если не выйдете, мало вашему дружку не покажется.

Пауза.

– И виноваты во всем будете вы, Эллен.

Сигнализация продолжала монотонно гудеть в ночи: бип, бип, бип, бип.

Ли попытался повернуть голову. Черт, как больно! Чем ему врезал этот отморозок? Кажется, он что-то болтал про монтировку. Мысли путались.

Сапог снова прошелся по заднице. Ли взвизгнул и уткнулся физиономией в пол.

– Быстро, леди, не то я проломлю ему башку! Вы не оставляете мне выбора!

Ее дрожащий голос стал ближе, и теперь в нем звенел гнев:

– Зачем вы его бьете? Вы не имеете права!

– Я вызвал полицию с мобильного, – продолжил незнакомец. – Они на сто сороковой миле, значит, у нас минут десять, а может, и того меньше. Мистер Ли-Ли, у кого ключи от машины?

Ли пришлось напрячь мозги.

– У нее, – ответил он наконец. – Она сказала, я слишком набрался, чтобы сесть на руль.

– Ясно. Эллен, выходите, садитесь в «круизер» и гоните до самого Лейк-сити. И если у вас есть хоть крупица мозгов, вы не остановитесь и не свернете.

– Как это я брошу его, – разъярилась Эллен, – когда у вас в руке эта штука!

– Так и бросите. А станете упрямиться, ему же хуже.

– Бандит несчастный!

Мужчина рассмеялся, и его смех напугал Ли больше, чем голос.

– Считаю до тридцати. Если не послушаетесь, я снесу ему башку по самые плечи. Неплохой выйдет мяч для гольфа.

– Вы не станете…

– Сделай, как он сказал, Элли, прошу тебя, детка.

– Вы слышали? Ваш славный плюшевый медвежонок хочет, чтобы вы убирались к чертовой матери. Если завтра он решит прикончить вас вместе с ребенком – на здоровье, меня тут не будет. А сейчас лучше не нарывайся, дура! Уноси задницу, пока цела!

Эллен не пришлось просить дважды – этот язык женщина понимала с полуслова. В поле зрения Ли возникли ее сандалии на босу ногу. Незнакомец принялся считать вслух:

– Раз, два, три, четыре…

– А ну шевелись! – гаркнул Ли и ощутил, как грубый сапог пнул его в зад, не сильно, но болезненно. Сигнализация продолжала оглашать окрестности. – Ты слышала? Шевелись!

Сандалии перешли на бег, рядом с женщиной неслась ее тень. Незнакомец дошел до двадцати, когда завелся моторчик «круизера». На тридцати Ли увидел, как блеснули габаритные огни. Он приготовился к удару, но бандит, напавший на него, медлил.

Когда автомобиль выехал на шоссе, и звук мотора стих вдали, его мучитель несколько удивленно поинтересовался:

– Ну и что мне с тобой делать?

– Не бейте меня, мистер, – сказал Ли, – пожалуйста, не бейте.

Когда автомобиль скрылся из виду, Хардин перекинул монтировку в другую руку. Ладони вспотели, и он едва не выронил ее. Только этого не хватало! Стоит железке звякнуть о бетон, как Ли окажется на ногах. И пусть он оказался совсем не таким крепышом, какого вообразил себе Дикстра, он все еще опасен.

Как же, опасен, для беременных баб он опасен.

И что с того? Если он позволит Ли-Ли вскочить, придется драться. Хардин чувствовал, что Дикстра пытается вернуться, рвется обсудить этот вопрос, и еще парочку сопутствующих. Хардин задвинул Дикстру подальше. Не время и не место для нравоучений.

– Что мне с тобой делать? – В голосе незнакомца звучала настоящая растерянность.

– Не бейте меня, – сказал человек на полу. Он носил очки – такого от него не ждали ни Хардин, ни Дикстра.

– Не бейте меня, мистер.

– Дошло! – воскликнул Хардин. («Придумал!» – выразился бы Джон Дикстра.) – Сними очки и положи рядом с собой.

– Зачем…

– Заткнись и делай, как велено.

Ли в выцветших «ливайсах» и ковбойской рубашке (сейчас рубашка выбилась из джинсов и топорщилась на заднице) правой рукой начал снимать очки в проволочной оправе.

– Левой.

– Но почему?

– Я сказал, левой!

Ли снял хрупкие очки в изящной оправе и положил перед собой на бетон. Хардин тут же наступил на них каблуком. Раздался треск и хруст стекла.

– Что вы делаете? – взвизгнул Ли.

– А ты как думаешь? Пушка с тобой?

– Нет, господи, откуда!

Хардин поверил сразу. Если у Ли и было оружие, он хранил его в багажнике укатившего «круизера», да и то вряд ли. Стоя за дверью женского туалета, Дикстра воображал здоровяка-работягу, а этот тип больше походил на бухгалтера, три раза в неделю посещающего тренажерный зал.

– Сейчас я вернусь в машину, выключу сигнализацию и уеду, – сказал Хардин.

– Да-да, разумеется, вам давно пора…