После заката (СИ)

— Валенти сделал много полезного. Больше, чем кто-либо за последний десяток лет. Не то, что я боюсь что-либо менять. Но не будут ли наши усилия впустую, и мы просто сломаем свои жизни? — Амику, как и Оливер, были лишь детьми, по большому счету. А копаться в делах крупнейшей кампании в мире — билет в один конец. Это точно не останется не замеченным.

Оливер сомневался, не идет ли это все еще игра Валенти? Не является ли этот путь лишь большой подставой?

Амику же сомневался, не напрасно ли все это будет? Готов ли он смириться с тем, что его спокойная жизнь разрушится?

Курт видел сомнения парней и совсем не хотел у себя в команде держать неуверенных. Но все же решил ответить на их безмолвные вопросы:

— Отец никогда не посвящает меня в свои дела. Да и я бы никогда не смог работать с ним. Я не поднимаю революцию, а, скорее, хочу отомстить отцу. И да, ваши жизни не смогут вернуться в обычное русло. И только вам решать, готовы ли вы вступить в неравную борьбу. Никаких призов и признания в конце. Никаких гарантий. Но зато будет меньше гнили в стране. Если бы не Ксани, я бы никогда не открыл свои тайны таким, как вы. Вы видели, как отец представлял меня на экранах. До того момента я не знал, что он так сделает. Но я и так делал все скрытно, а теперь, помимо него и его охраны, за мной будут наблюдать каждый гражданин. И не могу не признать, что дополнительные руки мне только помогут. Так что, готовы погрузиться в мой ненормальный мир?

(да что такого произошло в общении Ксани и Курта).

Оливер и Амику посмотрели друг на Ксани. Что такого произошло в общении между Куртом и их подругой? Оливер готов был посвятить себя чему-то большему в своей жизни. А Амику не готов был так просто отпускать Ксани в руки незнакомого пацана.

Последовавший за молчанием вопрос Оливера был показателем решимости друзей к дальнейшим действиям:

— Ну так что ты имеешь такого, что реально может что-то доказать? Пока что были только слова.

Слегка улыбнувшись, открыл несколько фото на своем ноутбуке. Теперь Курт знал, что у него появились дополнительные возможности в лице трех человек.

И реакция Амику и Оливера не заставила себя ждать:

— Твою…

— Какого хрена…

— Эти данные нигде не хранятся, кроме моего компа и с этого момента — ваших мозгов. К компу никто не может получить доступ кроме меня. Никто, включая моего отца. Никуда больше эту информацию пересылать нельзя. Ну что, теперь вы верите мне, что в Хайвест творится что-то большее, чем все считают?

Ксани, так же увидев фотографии в первый раз, своим ответом удивила даже Курта:

— Похоже, я знаю кто это. А еще я знаю, кто сможет помочь с этим.

Но Курт был категорически против:

— Нет! Нельзя привлекать еще больше людей. Я и так рискнул всем. — Курт был категорически против, но волшебная харизма и уверенность Ксани давала надежду на раскрытии тайн отца.

— Поверь мне, этот человек будет лично заинтересован в нашем содействии.

Курт понимал, что такие данные в один момент начинают узнавать все больше людей. Но сам он зашел в тупик и поэтому решил полностью доверится девушке.

А Оливеру и Амику оставалось лишь удивляться, какими еще способностями обладает подруга.

Образовавший круг уже из четырех друзей решил последовать по указаниям девушки, как дверь в комнату открылась.

— Не хочешь познакомить меня со своими друзьями, сын? — оказавшись на пороге задал вопрос Валенти Нокс.

6

— Что ты наделала?

Мать не могла оторвать глаз от дочери. В ее глаза читался гнев и тревога одновременно. Она не знала, как ей реагировать. Случилось то, что она так боялась — Анна нарушила главный установленный запрет. И женщина не знала, к чему это привело. Но точно, ни к чему хорошему.

— Что. Ты. Наделала? — медленно повторила вопрос мать. Где-то внутри она надеялась, что ей показалось. Что девочка не заходила с улицы. Что шлем она сняла после того, как закрылась дверь. Что не будет никаких последствий.

— Что ты хочешь, чтобы я сказала? Почему? Почему я вышла одна? А почему мне нельзя выйти?

Женщина не верила своим ушам. Она подошла к дочери и присела на одно колено напротив нее, чтобы быть смотреть прямо в глаза. К глазам подступали слезы, но она старалась сдержать себя.

Анна, смотря на мать, отвернулась. Плачущие глаза матери не могли оставить ее равнодушной, хоть она и испытывала обиду и гнев.

— Зачем ты вышла? Это же было главное правило. Ты же не знаешь, что там тебя ожидает. Ты не знаешь, к чему это приведет…

— А что мне тут делать?! — вскрикнула девочка. — По-твоему, я всю жизнь должна была провести одна на этом пустом корабле и сдохнуть в конце концов? Работать на того, кого я в жизни не увижу? Да что ты сама знаешь о том, что происходит снаружи?

— Мы не просто так здесь находимся, ты же знаешь. Наша одна из важнейших для Земли. Уже скоро мы бы полетели домой. Скажи, что с тобой все в порядке. Скажи, что там не было ничего интересного.

— Ты знала, что снаружи можно дышать без скафандра?

Глаза матери раскрылись от страха. Она не могла ничего подумать. Сердце будто перестало биться. В мгновение ей показалось, что ее дочь уже мертва.

В каюте раздался хлопок.