После жизни

-Да, - не стал отрицать очевидного Афарн, - Что тут будет после этого – меня уже не касается. Хотите получить мои дела и «точки»? Забирайте. Но мне нужно уехать.

-Как интересно… Что же тебя напугало? – нахмурился Чез, - Ты же никогда и никого не боялся. Будто бессмертным себя считал.

-Поговори с Луиджи пару минут. И столько же понаблюдай за тем дерьмом, что творится вокруг него, - мрачно произнёс Дескинос, - Тут, хочешь не хочешь, а поверишь в его слова о ходячих покойницах, которых не берут обычные пули, и детективах-колдунах… Что?

Маронгонец удивленно уставился на своего гостя. Вильоне смотрел на хозяина дома так, словно бы перед ним находился не живой человек, а покойник. Подобное сам Афарн уже видел. Годами и десятилетиями. Донни Тарконе, обычно, смотрел подобным образом на тех, кто перешёл ему дорогу. Однако, оказаться на месте тех, когда Дескинос убивал, а потом отправлял в путешествие с моста на дно реки, было неприятно.

-Весьма интересные новости ты мне поведал, - покачал головой Чез, - Полагаю, ты прав. Мне действительно стоит дать тебе время для размышлений. Думаю, недели хватит…

Когда Вильоне ушел, Дескинос сделал глубокий вдох, после чего… Едва ли не растекся в своем кресле. Напряжение, что держало его в течении всего разговора, отпустило мужчину. Однако, ему на смену пришли апатия и ощущение надвигающейся беды. Всё же, Чез не просто так решил покинуть дом Афарна. У человека Афталио на то имелись некие причины, о которых Дескинос попросту не знал. Однако, они были каким-то образом связаны с частным детективом и агентом ГБР, о которых говорил последний Тарконе.

-Вот дерьмо, - вздохнул Афарн, окинув взглядом помещение.

На душе мужчины стало невероятно тоскливо. Он понял. Его списали.

Не важно кто именно придёт в этот дом и прострелит ему голову. Этот частный детектив, полиция, агенты ГБР или люди одной из Семей, что принялись рвать на части разваливающуюся криминальную империю Тарконе… Лицо, что использует Смерть, дабы забрать Дескиноса уже не будет иметь значения.

Нет, откровенного страха или ужаса Афарн не испытывал. За свои тридцать один год, он успел нажраться дерьма в армии и криминальном мире Тайко. Неоднократно посмотрев в лицо Смерти, мужчина прекрасно понимал – рано или поздно наступит и его черед. Это лишь вопрос времени. Потому и старался жить так, словно каждый день мог был последним. Давал своим жене и детям всё, что мог. Да и себе ни в чём не отказывал…

Однако, осознавать, что сей неприятный факт наступил неожиданно быстро, да ещё и столь буднично, оказалось невероятно мерзко и тоскливо. Не так себе представлял финал собственной жизни выходец из жаркого Маронго.

Прикрыв глаза, Афарн сделал глубокий вдох, после чего заставил своё тело, ставшее неожиданно чужим, подняться из кресла и направиться к бару, где находились бутылки с дорогими винами, виски и бурбонами. Однако, к удивлению мужчины, ни крепости, ни вкуса выпивки он не почувствовал. Будто бы в бутылке оказалась вода с красителем, а не привычный алкоголь.

-Ну почему так паршиво, - вздохнул Дескинос, бросив стакан в стену, - Суки!

Неожиданно вернувшиеся эмоции заставили Афарна оскалиться. Злость, вскипевшая внутри него, подстегнула разум выходца из Маронго.

-Ну нет, ублюдки. Кем бы вы ни были! Я не знаю тварей, что выживут, получив пулю в лоб! Без мозгов и покойник шевелиться не сможет!

Впрочем, полагаться на привычный пятизарядный револьвер, калибра девять миллиметров, Дескинос не собирался. Подойдя к своему столу, мужчина схватил трубку и набрал номер помощника.

-Энрике! – услышав ответ, принялся отдавать приказы Афарн, - Вооружи всех помповыми ружьями. Патроны… Знаешь, пускай берут дробь. Ну или что-то серьёзнее. И стреляют в голову… Кому? Тем, кто придет нас убивать, приятель. Судя по всему, нам стоит ждать гостей. Возможно, что с минуты на минуту.

* * *

Оценив особняк в духовном спектре, я мысленно поморщился. Состояние «sad-gevah», что используется некромантами для временного формирования канала связи с Царством Мёртвых, благодаря которому мы превращаемся в натуральные машины смерти, отнимало достаточно много именно моральных сил. От меня требовалось балансировать на грани между жаждой убийства и покоем, подавляя любые другие эмоции.

Сама по себе идея использовать столь радикальный и, увы, опасный метод усиления пришла в мою голову просто потому, что я так и не успел восстановиться после энергетического истощения. В подобном состоянии лезть в бой, пусть даже с простецами, откровенная глупость. Зато «sad-gevah» давал мне возможность нивелировать нынешнюю слабость, да ещё и позволял, пусть и кратковременно, прыгнуть выше головы, совершая запредельные вещи, смертным вообще не свойственные.