Последнее дело?

А что, если ему изложить всю Книгу законов вкратце, чтобы немного облегчить дело? Но как?

В Книге законов говорится, что делать запрещено:

Запрещается будить спящего медведя.

Запрещается брызгать воду на усталого барсука.

Запрещается пугать маленьких детей.

Запрещается дразнить кабана и говорить, что у него скрюченный хвостик…

В законе перечислено всё.

Ещё там написано, что делать можно:

Разрешается угощать ежа соком.

Разрешается петь и танцевать.

Разрешается помогать старому бобру с уборкой и мытьём посуды…

Разрешается быть добрым, но запрещается быть злым.

Вот так можно было бы сокращённо записать все законы. Но это слишком просто. Закон должен быть немного запутанным, чтобы маленькие животные растерялись и не знали, что сказать.

Ведь есть же вещи как бы не хорошие и не плохие. Никто не запрещает объедаться кексами и спать целый день. Может, так и написать: не хорошо и не плохо?

Кроме того, в любом законе должны быть исключения.

Например, петь и танцевать рядом со спящим медведем, разумеется, запрещается. Петь и танцевать — само по себе дело хорошее, но ровно в этом случае плохое.

С другой стороны, никто не запрещает угостить усталого барсука стаканчиком сока, даже если ты при этом случайно споткнёшься и немного его обрызгаешь. Это поступок хороший, так делать не возбраняется.

Какой я, однако, умный, подумал Гордон. Его мысли, словно канатоходцы, балансировали высоко на тонкой проволоке. Он поспешил к столу и записал:

Разрешается быть добрым и делать то, что не хорошо и не плохо, до тех пор, пока это делать не запрещается.

Запрещается быть злым, кроме тех случаев, когда ты хотел быть добрым или сделал что-то такое, что не хорошо и не плохо.

Комиссар остался очень доволен. Теперь Книга законов стала краткой и понятной. Но всё же в меру запутанной. Маленькие животные рты раскроют от восхищения!

Гордый собой, он достал печать. Поднёс её к бумаге — в самом низу. Чуть подвинул вправо. Прищурился, желая удостовериться, что ставит ровно. Чуть подвинул влево — идеально. Комиссар прижал штемпель к листку. Ка-данк! Какой ровный и красивый штамп!

Потом он достал секретную банку с кексами, припрятанную в корзине для мусора под большим письменным столом. И съел несколько секретных ночных кексов — шоколадных и чёрных как ночь, с тонким ломтиком лимона, похожим на месяц.

Теперь пора готовить сюрприз! Комиссар долго копался в шкафу. Наконец отыскал фуражку для Жаби, которую она сможет носить, когда тоже станет комиссаром. Золотой значок был как раз нужного размера, с короной и двумя деревьями. Гордон почистил его и убрал фуражку в надёжное место. Потом заглянул в тюрьму. Жаби крепко спала.

— Как она обрадуется!

Комиссар Гордон принялся петь и приплясывать. Вполголоса подвывая и тихонько притопывая.

Глава 6. ААААА

Комиссар Гордон лёг в кровать. Он уснул с первыми лучами солнца. Ровно в это же время проснулась Жаби. Было немножко обидно, что они не встретились. Зато получалось, что один полицейский всегда начеку.

Гордону сразу начал сниться сон про детство. Он был пухлым жабёнком в коротких синих штанишках и держал свою маму за руку. Ему было очень весело и хорошо.

Жаби нравилось, когда Гордон ложился спать и она оставалась в отделении одна. Она сразу уселась за стол. Достала печать. Чуть выше. Нет, чуть ниже. Вот так. Нажимаем: ка-данк! И ещё раз, рядом: ка-данк!

Жаби играла, что она — комиссар полиции и к ней пришли посетители. Она сделала такое лицо, будто очень занята.

— Комиссар полиции Жаби, — представилась она. — Как у нас тут дела?

— Я — знаменитый комиссар Жаби! — повторила она, снова напустив на себя важный вид. — Секундочку, я только поставлю печать…

А потом она стала писать. Она написала множество маленьких палаток.

АААААА.

— Ааа! — произнесла она вслух и отдала честь.

Но ей хотелось написать и другие буквы. Она побежала в тюрьму и подёргала Гордона за руку:

— А букв много? А есть ещё буквы?

Наконец Гордон понял, о чём она твердит.

— Тридцать три! — сонно промямлил он.

— Точно, не больше? — обрадовалась Жаби. — Тогда я их быстро выучу. Какие есть ещё?

— «3», — сказал Гордон и зевнул. — Она похожа на змею.

— О нет, какой ужас!

— Потом есть «М», она похожа на горы. И «Р», похожая на топор. Ещё один важный знак в законах

называется «параграф» и похож на крендель. §.

Жаби поспешила к столу. Взяла новую стопку бумаги и стала писать горы. А между горами — маленькие палатки. Потом она написала несколько топоров, чтобы тем, кто живёт в палатках, было чем рубить дрова.