Последнее дело Блина

— За бассейн из лагеря не выгоняют, я узнавал, — ответил Митек. — В прошлом году первый отряд купался по ночам. Сначала в столовой вывешивали «Молнии»: «Позор Петрову, позор Иванову за нарушение режима», а потом надоело и перестали… Не дрейфь, Седая Борода, научишься.

— С чего мне дрейфить? Я же только стрельбы боюсь.

— А охранника вчера не испугался.

— Я испугался! — Аксакал даже обиделся: все врачи говорили, что он боится стрельбы, а Митек не верит. — Но я же не мог тебя бросить. И потом, козе было понятно, что револьвер у него газовый.

— Ага, так ты не выстрелов боишься, а пуль. Но пуль каждый нормальный человек боится, — заключил Блинков-младший.

Он шел к глубокой стороне бассейна, где «с ручками». Аксакал тихо запаниковал: ну, точно, сейчас Митек столкнет его в воду, вот и все обучение за пять минут!

— Теоретическая часть, — объявил Блинков-младший, становясь на бортик. — В человеке полно воды, и весит он примерно как такой же объем воды. Если точно, то когда вдохнешь воздуху, становишься легче воды. А когда выдохнешь, а тем более нахлебаешься, становишься тяжелее. Отсюда вывод: не выдыхай весь воздух, и не утонешь никогда.

— А как же люди тонут?

— Со страху, — ответил напарник. — Есть только две уважительные причины, чтобы утонуть: холодная вода и быстрое течение или волны, когда они бьют человека о камни.

Аксакал заглянул в бассейн. На дне, под голубой толщей, едва различались кафельные плитки. А в «лягушатнике» казалось, что вода совсем прозрачная. Сколько же тут, метра три? Примерно с середины бассейна дно шло на подъем. Может, удастся как-нибудь утонуть и пешком дойти до мелкого места?

— У тебя есть девчонка в Москве? — спросил Аксакал, чтобы потянуть время.

Митек тоже заглянул в глубину и, кажется, все понял.

— Ты почему спрашиваешь?

— Интересно, — соврал Аксакал. — Если есть, то зачем ты с другими тусуешься?

— Есть у меня девчонка. Скорее всего, я ее даже люблю. Но, понимаешь, Седая Борода, у меня сейчас такой период… — Блинков-младший изобразил руками что-то волнистое. — Такой период, что я их всех люблю. В разную силу, конечно.

— Девчонок?! — не поверил Аксакал. После такого признания любой, кроме напарника, сильно упал бы в его глазах.

— Ага. По-моему, они гораздо лучше нас.

— Ну, чем?!

— Тем, что они девчонки! — отрезал Блинков-младший и неумолимо продолжал: — Теперь — практические занятия. Показываю. Вентилирую легкие. — Он раз пять глубоко вдохнул и выдохнул. — Вдох и нырок!

Держа руки за спиной, Митек «солдатиком» спрыгнул в воду и пошел ко дну. Руки у него по-прежнему были за спиной, и ногами он даже не пошевелил. Так и булькнулся на самое дно, как статуя.

Аксакал начал беспокоиться и вдруг заметил, что напарник уже не стоит на дне, а висит, будто на невидимой леске. Он всплывал, все быстрее и быстрее! Вода раздалась, и на поверхность всплыла Митькина макушка с налипшими волосами.

«Для дельфина неплохо, — подумал Аксакал, — у него на макушке ноздря. А человеку дышать нечем».

Митек пошевелил ногами и стал опрокидываться на спину. Из воды вынырнули нос и рот.

— Заметь: без рук, а ноги только для управления, — сказал он, отдышавшись. — Я не гребу, вода сама меня держит. Сможешь повторить?

— А нельзя на мелком месте? Для пробы? — поинтересовался Аксакал.

— Конечно. Зайди по грудь, набери воздуху и ложись на спину.

Аксакал смело влез в «лягушатник» и забрел по грудь. После вчерашней тренировки это было нестрашно.

— Вентилируй легкие, — напомнил Митек.

Аксакал глубоко задышал. Голова стала кружиться, он в последний раз схватил ртом воздух и стал заваливаться на спину.

— Сначала ты утонешь, но не бойся, — донесся голос напарника, и вода сомкнулась над Аксакалом.

Труднее всего было оторвать ноги от дна и остаться без опоры. Верх и низ сразу перепутались. Аксакал повис в темноте, словно космонавт за бортом космического корабля. Дышать пока что не хотелось.

Так, а почему темно? «Да потому что ты зажмурился, челавэк гор!» — сказал себе Аксакал и открыл глаза. Зеркальная поверхность воды колыхалась совсем близко, но не там, где он ожидал. Вверху (если считать верхом голову) нависло дно бассейна с выщербленными кафельными плитками. Похоже, он слишком запрокинулся назад.

«Чуть что не так, я встану», — напомнил себе Аксакал и стал потихоньку опускать ноги вниз. Поверхность воды приблизилась. В глаза ударил солнечный свет. Удалось! Он разжал губы и вдохнул. В уголок рта просочилась тонкая струйка воды.

— Получается.

— Что? — что не расслышал Митек.

— Получается!

Напарник ничуть не восхитился его достижением.

— Не получиться не могло! — отрубил он. — Все животные от рождения умеют плавать, даже верблюды, хотя им и не надо. И ты умеешь! Ты понял, что умеешь?!

Вода подступала к губам.

— Угу, — подтвердил Аксакал, стараясь не особенно раскрывать рот.

— Теперь оттолкнись от воды ногами.

Аксакал попытался, но вдруг стал переворачиваться. Он вовремя заставил себя не двигаться и опять всплыл, как надутый мячик.

— Надо быстрей, — подсказал Блинков-младший. — Подтяни ноги и сразу же выброси, как будто хочешь подпрыгнуть.