Последнее дело Даймонда

Даймонд заговорил с ним как со старинным другом. В противоположность слухам, которые возникли после его перевода в полицию Эйвона и Сомерсета, будто Даймонд запугиванием принуждает подозреваемых к покорности, он на самом деле действовал более тонко. Ему нравилось завоевывать доверие. Когда Даймонд считал, что время пришло, он больше не давил на человека, а пытался покорить обаянием, против которого после многих часов допроса невозможно было устоять. Тогда улыбка становилась действеннее, чем сжатый кулак. В свое время в деле Хэдли Миссендейла Даймонд решил, что принудил того к признанию таким же образом – Хэдли был настолько ошеломлен, что готов был рассказать, как стал сообщником Бонни и Клайда или любых других вооруженных грабителей. И теперь, по мнению суперинтенданта, единственная ошибка не умаляла эффективности метода.

– Вы должны простить меня за то, что я наговорил вам раньше, – продолжил он в той же приятельской манере. – В нашей работе мы настолько одержимы фактами, что человеческие соображения отступают на второй план. Вот и я мог недооценить, что вы пришли к нам добровольно, чтобы оказать содействие.

– Я пытался доказать вам это с пеной у рта, – едко заметил Джекман. Судя по всему, у него был иммунитет против обаяния полицейского.

– Совершенно справедливо. Хотите кофе, Грег?

Озадаченный переменой тона, но понимая, что это циничный маневр, профессор пришел к неверному выводу.

– Пытаетесь отвлечь меня, чтобы я потерял бдительность, а потом вернется ваш коллега и разделается со мной?

Даймонд улыбнулся, удивившись, в чем заподозрили Джона Уигфула, и представив, как этот Мистер Чистюля из управления разделывается с подозреваемым.

– Он уехал в Бристоль снимать показания со свидетеля.

– Я пошутил, – промолвил Джекман.

Суперинтендант снова улыбнулся.

– Кажется, я начинаю понимать ваше чувство юмора.

– Пожалуй, я выпил бы кофе.

– Отлично. Спустимся в буфет. Не знаю, как вы, а я проголодался. – Даймонд посмотрел на часы и взялся за телефон: – Не возражаете? Я должен позвонить. Жена к такому привыкла, но все-таки просит сообщать. – Он набрал номер и заговорил в трубку: – Это я. Как дела? Не уверен, дорогая, приду, как только освобожусь. Чем занимаешься? Совершенно забыл… Да, конечно, но не жди меня. – Он повернулся к Джекману: – Смотрит футбол. А когда я сажусь посмотреть матч, ругается. Не понимаю женщин.

Он нарочно продолжал эту тему за кофе с сэндвичами под аккомпанемент старых песен «Битлз» и под шум карточной игры, которую в углу затеял бывший сержант, а теперь гражданский компьютерщик. Даймонд заметил, как от его рассуждений о женских причудах разгладилось лицо Джекмана. Окрыленный, он рассказал, как трудно было ухаживать за Стефани. Когда они познакомились, его будущая жена была лидером девочек-скаутов. В качестве районного полицейского он приезжал в Хаммерсмит рассказывать им, как вести себя на дорогах, и был очарован их обаятельной руководительницей. В тот вечер был подожжен запал их отношений, и почти все последующие вспышки их чувств и ссоры происходили в присутствии девчушек в коричневых формах.

– Я изо всех сил старался смириться с этим, – вспоминал суперинтендант. – Стефани приняла меня серьезно после того, как я заявился в летний лагерь с двумя осликами. Отставной сержант из Хаммерсмита открыл приют для животных. Он был славным малым. Ссудил мне пару ослов, они и решили дело. Вскоре мы со Стефани обручились. В то время я был стройнее. – Даймонд усмехнулся. – Мог сесть верхом на осла, и никому бы в голову не пришло пожаловаться в Королевское общество защиты животных. – Он помолчал, затем доел сэндвич и спросил: – Вы верите в любовь, Грег?

– В любовь?

Даймонд кивнул.

– Есть она или мы заблуждаемся, и нас просто разводят писатели и певцы? Желание – это понятно. Восхищение, уважение – тоже ясно. Но любовь – это нечто иное. Вы любили Джеральдин, когда женились на ней?

Джекман пристально посмотрел на него:

– Вот вы куда клонили. Хотели больше узнать о моих отношениях с женой. Почему прямо не спросить?

– Не отвечайте, если у вас возникло такое впечатление, – обиженно промолвил Даймонд. – Я просто искал почву для взаимопонимания.

– Питер, приятель, – насмешливо произнес профессор, – я скажу вам, что угодно, только бы вы слезли с моей шеи. – Он кашлянул и продолжил: – Сформулирую иначе: если вас что-то интересует, переходите прямо к делу. Я хочу сегодня ночевать у себя дома. Да, я считал, что люблю ее. Потом у нас начались проблемы, но теплые чувства у меня к ней остались. Вы удовлетворены?

– Кроме миловидной внешности, что делало ее такой привлекательной?

– Я считал, что данную тему мы уже обсудили. Мне льстило, что Джерри предпочла меня гламурным телевизионщикам, с которыми раньше работала.

– Это не любовь.