Последнее дело Дрюри Лейна

– Значит, моя фамилия вам не нравится, – улыбнулась она. – А какую бы вы мне дали?

– Милая, – нежно сказал Роу.

– Пэтэнс Милая?

– Нет, просто милая.

– Послушайте, вы… – грозно сказал инспектор.

– Присаживайтесь, господа, – вмешался доктор Чоут. – Ведите себя прилично, Роу. Мисс Тэмм, прошу вас.

Все сели, кроме Роу, который продолжал упорно смотреть на Пэт.

– Это еще долгая история – я имею в виду маляров, – кашлянул доктор Чоут. – Они даже не принимались за верхние этажи.

– У нас к вам дело, мистер Чоут… – начал было инспектор, но хранитель музея, казалось, не слышал.

– Уборка не коснется меня, господа. Я ухожу в отставку. Пятнадцать лет жизни отдал музею – пора подумать и о себе. Куплю коттедж где-нибудь в Коннектикуте, зароюсь в книги…

– Жаль, – сказала Пэтэнс. – Музею будет не хватать вас. Когда же вы уходите?

– Еще не знаю точно. Жду нового хранителя музея. Он приезжает сегодня из Англии пароходом. Начнет работать, осмотрится – тогда, вероятно, я и уйду.

– Из Англии? – удивилась Пэтэнс. – Я думала, что Англия посылает нам только картины и книги. Очевидно, ваш заместитель известный ученый?

– У него неплохая репутация за границей, – сказал Чоут, – не могу сказать, чтобы очень выдающаяся, но… Он был директором небольшого музея в Лондоне. Хэмнет Седлар. Не слыхали?

– Настоящий английский ростбиф, – сказал Роу.

– Не острите, Роу, – поморщился Чоут. – Седлар приглашен лично председателем совета директоров. Такой человек, как Джеймс Ит, едва ли ошибается в выборе. Да и рекомендация у Седлара очень солидная. Его рекомендует сэр Джон Хэмфри-Бонд, один из самых крупных коллекционеров и знатоков уникумов елизаветинской Англии.

– Я много лет провела в Англии, – сказала Пэт.

– Счастливая Англия, – вырвалось у Роу.

– И у меня создалось впечатление, – продолжала Пэт, не обращая внимания на возглас молодого человека, – что культурные англичане не очень доверяют нашей учености, Очевидно, мистеру Седлару было предложено нечто очень существенное, что побудило его сменить лондонский музей на нью-йоркский.

Доктор Чоут отрицательно покачал головой.

– Нет, мисс Тэмм. Финансовое положение нашего музея не позволило предложить ему даже столько, сколько он получал в Лондоне. Но он, тем не менее, с энтузиазмом принял предложение. Очевидно, он, как и мы, грешные, человек непрактичный.

– Мало похоже на англичанина, – усмехнулась Пэт. – Насколько я знаю…

– Хватит, Пэтти, – перебил ее инспектор, – не будем отнимать времени у доктора Чоута. Все это не имеет отношения к нашему делу.

– Да один взгляд вашей дочери, инспектор, – это живая вода для такой старой окаменелости, – воскликнул весело Роу, но инспектор не обратил на него никакого внимания.

– Мы пришли по поводу Донохью, – сказал он строго.

– Донохью? – удивился хранитель музея. – А что случилось с Донохью?

– Неужели не знаете? – в свою очередь, удивился Тэмм. – Ведь он бесследно исчез.

– Не понимаю, – сказал доктор Чоут, – вы говорите о нашем вахтере?

– Конечно. Он же не вышел на работу сегодня.

– Я знаю. Но не придал этому значения. Мало ли что могло случиться. Да и музей закрыт.

– Донохью исчез вчера во время посещения музея экскурсией учителей из Индианы, – хмуро произнес инспектор, понимая, что ничего интересного он сейчас не узнает. – С тех пор не появлялся ни в музее, ни дома.

Чоут не проявил особенного беспокойства.

– Странно, – сказал он, – мне эта экскурсия показалась вполне безобидной. Я сам водил их по залам…

– Не помните, сколько их было?

– Не помню. Не считал.

– А не заметили среди них человека с пышными седыми усами? Держался отдельно от других, ни о чем не спрашивал… У него была ярко-синяя шляпа… – Пэтэнс старалась придать своему описанию больше картинности. – Не припоминаете?

– Нет, не заметил, мисс Тэмм. Я не замечаю половины того, что меня окружает.

– А я видел, – сказал Роу, – но, к сожалению, только мельком.

– Тем хуже, – отозвался инспектор и снова обратился к хранителю музея: – У нас есть основания подозревать, что исчезновение Донохью связано с этим субъектом.

Роу искренне рассмеялся.

– Смешно, право. Интриги в нашем музее. Чудеса! Впрочем, это похоже на Донохью. Ирландцы всегда очень романтичны.

– Вы думаете, что он заметил что-нибудь странное в поведении этого человека и последовал за ним? – задумчиво спросил доктор Чоут.

– Возможно.

– Насколько я знаю Донохью, он сумеет постоять за себя.

– Тогда где же он? – спросил инспектор.

Доктор Чоут пожал плечами: было совершенно очевидно, что он все это считает пустяком.

– Может быть, воспользуетесь случаем и посмотрите наши богатства? – обратился он к Пэтэнс. – Мы получили кое-что новенькое. Крупный дар Самюэля Сэксона. Он умер недавно и оставил нам несколько раритетов из своей коллекции. Они хранятся в особом зале – мы назвали его залом Сэксона – в честь покойного.

– С большим удовольствием, – обрадовалась Пэт, искоса взглянув на отца.

Ничего не сказав, тот хмуро последовал за ней.

– Вы ничего не имеете против того, что я иду с вами рядом? – обратился к Пэт юный мистер Роу.

– Вы довольно назойливый молодой человек, – шепотом ответила Пэтэнс.