Последнее дело Дрюри Лейна

– Актеров? – с удивлением переспросил Лейн и засмеялся. – Понимаю. Вы хотите сказать, что они оба говорили как англичане.

– Правильно, сэр. Точь в точь как англичане в фильмах.

– И вы никому не сообщали об исчезновении доктора Алеса?

– Никому, сэр.

– Теперь вы понимаете, Тэмм, – усмехнулся Дрюри Лейн, – почему вы не нашли его имени в полицейском списке пропавших?

Инспектор о чем-то думал. Вероятно, о том, что можно сделать сейчас, когда уже не помогут никакие списки.

– А как выглядел ваш хозяин, Максвелл? Попробуйте описать, – спросил он привратника.

– Описать? – задумался тот. – Высокого роста… Худой… Позвольте, сэр. У меня, кажется, есть его фотография…

С проворством, явно несвойственным его возрасту, он выбежал в соседнюю комнату и сейчас же вернулся с маленькой карточкой. Тэмм выхватил ее и поднес к свету. Удивленный возглас сорвался с губ.

Вилла взглянул к нему через плечо и фыркнул.

– Ну, что я говорил?!

Теперь все, столпившись вокруг инспектора, разглядывали принесенную фотокарточку. На ней был запечатлен худощавый мужчина средних лет в темном костюме с лицом, отлично знакомым каждому из присутствующих.

Это был Хэмнет Седлар, только без монокля.

– Лгун проклятый! – закричал Роу. – Подлый убийца. Я отомщу ему за эту пулю, – он помахал раненой рукой.

– Успокойтесь, Гордон, – остановил его старый Дрюри. – У нас еще нет доказательств против доктора Седлара.

– Мистер Лейн, – закипела Пэт, – а эта фотография?

– Остается одно, – твердо произнес инспектор, – надеть на него наручники и заставить его сказать правду.

Лейн молчал. Все смотрели на него, ожидая, что он ответит инспектору.

– Не забывайте, что он английский подданный, инспектор, – проговорил он наконец с явным оттенком неудовольствия, – едва ли вам это удастся. Не теряйте головы, джентльмены. В этом деле много, очень много неясного, опровергающего любое разумное объяснение. Надо действовать осмотрительно, инспектор. Поверьте мне.

– А мне кажется… – начал было инспектор, но Лейн тут же перебил его.

– Я почти уверен, что вы уже приняли правильное решение, инспектор. Надо обыскать дом. А потом… как это сказано у Шекспира: «Незваные гости приятны после ухода». Поэтому начнем. Будьте нашим гидом, Максвелл…

Глава XX БОРОДА И АНАГРАММА

Старый Максвелл провел их через душный маленький зал мимо дряхлой деревянной лестницы, которая вела в спальню, и остановился у массивной дубовой двери.

– Доктор обычно работал в этой комнате.

Стены ее были обшиты до верха темным дубом, по стенам тянулись стеллажи с книгами, наполовину пустые.

– По виду этой библиотеки можно судить, что хозяин дома не собирался здесь жить постоянно, – заметил Роу.

С низкого потолка над старинной конторкой, стоявшей посреди комнаты, свисала потрескавшаяся тусклая люстра, на конторке среди бумажного хлама виднелась дешевая пепельница, украшенная уродливой наядой с дельфинами.

– Что это? – воскликнул Тэмм, бросаясь к конторке. Он наклонился над пепельницей, рассматривая куски разбитой глиняной трубки.

– Донохью, – прошептал он.

– Он курил глиняную трубку, – шепотом пояснила Пэтэнс, – если это его трубка, значит, он сам где-то поблизости.

– Откуда эта трубка, Максвелл? – резко спросил инспектор.

– Не знаю, сэр. Я не был в этой комнате с тех пор, как исчез хозяин. Тогда трубка была разбита и куски валялись на полу. Я собрал их и положил в пепельницу.

– Когда это было? Вечером?

– Нет, сэр. На другой день утром, когда я собирался отправить пакет.

– Значит, трубка была разбита уже после вашего ухода. Может быть, ее курил сам доктор?

– Он некурящий, сэр.

– Я полагаю, инспектор, – задумчиво произнес старый джентльмен, – что мы сможем теперь легко установить последовательность событий. Доктор отпустил Максвелла вечером двадцать седьмого, Донохью в это время, вероятно, прятался в кустах. Потом он проник в дом и спрятался с Алесом. Что произошло потом, пока не ясно.

Инспектор угрюмо вздохнул и вышел из комнаты. Все молча последовали за ним. Так же молча были обследованы другие комнаты, но, кроме старья и пыли, ничего обнаружено не было. Только в спальне Пэтэнс обратила внимание на аккуратно постеленную кровать.

– Это вы стелили? – спросила она Максвелла.

– Я, мисс. Утром двадцать седьмого.

– А не двадцать восьмого? Вы же собирались отправить пакет. Разве вы не зашли сюда и не обнаружили смятую постель?

– Нет, мисс. Постель была не тронута.

– Значит, доктор не ночевал дома? – задал вопрос Лейн.

– Очевидно, сэр.

– Одно непонятно, – нахмурился инспектор, – почему Алес исчез раньше, чем появился в музее, то есть я хочу сказать: Седлар, – поправил он.

Пэтэнс засмеялась, но Роу жестом остановил ее.

– Алес и Седлар… – многозначительно проскандировал он. – А вам не кажется, мистер Лейн, что обмолвка инспектора вполне законна?

– Я знал, что это не ускользнет от вашего внимания, – загадочно улыбнулся Лейн.

– Опять загадка, – буркнул инспектор.

– Все очень просто, – пояснил Роу, – не делайте больших глаз, Пэт, из каких букв составляется фамилия А-л-ес? Подумайте.

– Не Алес, а «д-р. Алес», – поправил Лейн.