Последнее дело «ВАЛЕТОВ»

— Ну, что для такого богатыря пара пирожков? На один зуб. Угощайтесь. Вот севрюжка, холодная телятина, рокфор… И, рекомендую, наливочка вишнёвая.

— Божественный напиток, Лёша, — поддержал хозяина Бутович. — Из Малороссии привезли. Такой вишнёвки у Леве и Депре не сыщешь. Да и у Шустова тоже…

Попробовав, Алексей тут же признал правоту Михаила Ивановича. В роскошных, сверкающих стеклянными витринами и золочеными гербами поставщиков императорского двора лучших московских винных магазинах Леве на Кузнецком мосту и Депре на Тверской улице можно было найти всё, что угодно. Любое шампанское — клико, моэт, аи, самые изысканные французские, мозельские и рейнские вина, всевозможные ликёры — шартрез, бенедиктин, кюрасао… А вот наливки там не продавали. Появились они у начавшего входить в моду водочного фабриканта Шустова, но и шустовской вишнёвке с этой не сравниться.

Когда Алексей перекусил и достал сигару, Сахновский сказал:

— Дело у меня к вам, Алексей Васильевич.

— Весь внимание.

— Чувствую я, последнее время свою вину перед русским рысаком, перед коннозаводством нашим.

— Вы? — изумился Лавровский — Из-за чего это?

— Да из-за Красивого-Молодца.

Лавровский понял, о чём идёт речь.

… Как-то осенью 1874 года Сергей Алексеевич ехал по Замоскворечью. В пролётку был запряжён очень резвый рысак — других он не признавал ни на бегах, ни в городской езде. Вдруг его на рысях обогнал крупный, тёмно-гнедой жеребец, везущий сорокавёдерную бочку воды. Сахновский попытался его обойти, да так и не смог. Когда водовозка остановилась, попросил у кучера разрешения осмотреть лошадь, так как был просто восхищен её ходом и резвостью. Сразу убедился, жеребец породистый, хотя и не в порядке — с разбитыми и исковерканными ногами; следами многочисленных, давно заживших побоев, разжиревшей шеей. Пошёл к хозяйке и сказал, что не прочь купить лошадь, если аттестат имеется. Посмотрел аттестат и обомлел. Это был Красивый-Молодец, сын знаменитого Непобедимого — Молодца 2-го, принадлежащего светлейшему князю Меншикову; внук Молодецкого, из завода самого Василия Ивановича Шишкина, ученика и сподвижника основателя породы графа Алексея Орлова.

Как такая лошадь оказалась в водовозке, история тёмная. Скорее всего, из-за дурного нрава. Хозяйка рассказывала, что больно зол жеребец был в молодости — много пролёток разбил и людей покалечил, пока жизнь самого не обломала.

Сила Красивого-Молодца (в свои девятнадцать лет, не смотря на тяжёлую жизнь, он выглядел не старше десятилетнего), резвость и интересная родословная подсказали Сахновскому, что из него получится отличный производитель. Сторговались за 150 рублей.

Коннозаводчики, узнавшие об этой покупке, посмеивались:

— Чудит, Сергей Алексеевич! Из водовозки жеребца выпряг и в завод производителем поставил.

Перестали смеяться, когда на бегах появились дети Красивого-Молодца — Кряж, которому только несчастье, случившиеся в прошлом году помешало установить новые всероссийские рекорды и Кремень, выигравший все призы для трёхлеток. И у Сахновского сразу нашлись десятки подражателей. Они принялись усердно искать подобных Красивому-Молодцу у водовозов и извозчиков, в пожарных обозах. Ловкие барышники не преминули воспользоваться этим. В ход шли всякие уловки: будто бы случайные, а на самом деле, подстроенные встречи с «выдающимися» жеребцами, всевозможные небылицы и самые невероятные легенды. В результате в заводы стали поступать старые, никуда не годные, а зачастую и беспородные жеребцы…

— Губят породу, — вздохнул Сергей Алексеевич. — И я, невольно к этому руку приложил.

— Причем тут вы? — попытался успокоить Сахновского Алексей. — Любители на грош пятаков у нас всегда были, есть и никогда не переведутся. Только толковый заводчик лошадь без аттестата покупать не станет

— Что такое аттестат, — усмехнулся Бутович, — когда ассигнации подделывают и Рембрандта с Рубенсом.

— Появились мошенники, которые подделывают аттестаты самых выдающихся заводов, — продолжал Сахновский. — Недели две назад Серёжа Живаго купил будто бы родного брата Красивого-Молодца, десятилетнего. Я ему объясняю — не возможно это, так как Непобедимый-Молодец пал ещё в 1869 году, за три года до рождения этого самозванца. А он мне аттестат показывает, подписанный Меншиковым. Я не поленился, послал телеграмму в Баден-Баден.

Светлейший князь Владимир Александрович Меншиков, конный завод которого когда-то считался лучшим в России, давно отошёл от дел, с 1861 года постоянно жил в Баден Бадене, где стал одним из руководителей самого престижного спортивного общества — Международного клуба скачек.

— Ну и что князь? Ответил?

— Ответил. Я, пишет, больше двадцати лет ни одного аттестата лично не подписывал, выдал на это доверенность управляющему, а Непобедимый-Молодец действительно пал в 1869 году.

— Вот прохвосты! — возмутился Алексей. — Ладно. Я их во всех газетах и журналах, как говорит Пастухов, отчихвостю.

— Нет, Лёша, — сказал Бутович. — Обязательно надо найти мерзавцев. От полиции проку мало. Одна надежда на тебя. Берёшься за это дело?