Последнее Евангелие

— Боже мой! Джек, это же самолет! — воскликнул Костас.

— А я все думал, наткнемся мы на них или обойдем. Это британский десантный планер «Хорса». Видишь вот здесь, как верхние крылья сложились над фюзеляжем? В 1943 году британские парашютно-десантные части особого назначения атаковали итальянцев. В ту же ночь произошло единственное серьезное сражение за Сицилию. И самое кровавое. Планеры выпустили слишком далеко от берега, причем против ветра. Десятки просто не смогли долететь. Сотни ребят утонули. Осторожнее, там будут тела погибших.

— Вот туда я точно не хочу опускаться, — прошептал Костас.

— Наверху иногда кажется, что тех войн никогда и не было, — сказал Джек. — Все подчищено, обработано. А под водой остается нетронутым и не дает забыть…

— Глубина семьдесят пять метров. — Костас напряженно смотрел на экран компьютера, проплывая над последней песчаной могилой. — У нас не так уж много времени, Джек. Максимум минут десять, если, конечно, не планируем остаться здесь навечно.

— Вас понял, — отозвался Джек.

— Проясни ситуацию. Вряд ли мы ищем гигантский крест, торчащий из морского дна, так ведь?

Джек улыбнулся Костасу.

— Если бы все оказалось так просто! На сегодняшний день нам даже неизвестно, был ли крест в те времена христианским символом. Кораблекрушение произошло через двадцать… ну, скажем, двадцать пять лет после распятия. Большинство знакомых нам символов христианства, таких как крест, рыба, якорь, голубь, греческие буквы «хи» и «ро», стали появляться только в следующем веке, да и то использовались тайно. Археологические находки периода раннего христианства не дают однозначного ответа. К тому же считалось, что Павел был заключенным под охраной римских солдат, поэтому он вряд ли держал реликвии при себе.

Джек взглянул на глубиномер. Семьдесят семь метров. Чувствовалось, как потоки воздуха надували гидрокостюм, но он спускался все ниже и ниже, сопротивляясь давлению воды. Джек ликовал: подобное чувство он испытал двадцать лет тому назад, находясь на той же самой глубине, всего лишь на волоске от смерти. Он хорошо помнил пьянящий эффект «глубинного наркоза» и приторно-сладкий вкус сжатого воздуха там, внизу, на глубине пятидесяти метров в опасной зоне. Вдыхать газовые смеси — все равно что пить вино, не содержащее алкоголь. Те же ожидания, но абсолютно никакого опьянения. Только сейчас он понял, что наркоз не подействовал, голова оставалась ясной. Но погружение все равно давало ощущение своеобразной эйфории. Джек чувствовал себя бодрым и предельно сосредоточенным. Сознание обострялось ощущением неминуемой опасности, поджидающей впереди. Волнующее, как будто погружаешься в первый раз!

— У них от восхищения, наверное, башни снесло, — сказал Костас.

— У кого? У водолазов Кусто?

— Не верится, что они взяли эту глубину.

— Почему же, — ответил Джек, — мне приходилось работать с последним поколением таких ребят. Настоящие борцы. Крепкие французы, бывшие военные. Перед каждым погружением они делали глоток вина, чтобы расширить кровеносные сосуды, а перед тем как сунуть трубку в рот, затягивались французскими «голуаз». То погружение напомнило мне соревнование, кто больше выпьет и устоит на ногах! Испытание для настоящих мужчин.

— Да уж, пройти через все или умереть…

Наконец Джек увидел их в темноте. Сначала одну, потом вторую. Он сразу же узнал амфоры, покрытые илом. Они вели назад к отвесному рифу, именно в том направлении, откуда Джек с Костасом приплыли. С ходу невозможно было определить происхождение этих сосудов — греческие или римские. Нужно пройти дальше. Джек снова посмотрел на глубиномер — восемьдесят метров. Костас все время плыл за Джеком. Внезапно они очутились около другого рифа. Только внизу был не песок, а чернильная пустота. Природа завораживала. Они достигли границы непознанного, места, пожалуй, столь же неприступного и неизведанного, как космос. Здесь начинался склон, который пролегал через широкие каньоны и бесконечные горные цепи и заканчивался где-то на глубине пяти тысяч метров в самой глубоководной зоне Средиземного моря. Конец пути! Джек по инерции проплыл еще несколько метров над краем. Разум меркнул перед огромной зияющей пропастью.

— Джек, не надо, — тихо сказал Костас, голос его исказился до неузнаваемости из-за резкого скачка в содержании гелия. — Мы можем вернуться сюда позже с более современным глубиномером гелия. — Мы можем вернуться сюда позже с более современным глубиномером и проверить еще пару сотен метров. Не стоит рисковать.

— Мы ничего не нашли, чтобы рассчитывать на дальнейшее исследование. — Голос Джека звучал откуда-то издалека, отрешенный, совершенно безразличный, чужой. Так Джек пытался скрыть разочарование. — Похоже, в отчетах водолазов Кусто речь шла о разбросанных здесь амфорах и об этом выступе. Вряд ли они могли уйти глубже под откос.