Последнее Евангелие

— Он выполнен из прочного камня по ступенчатой технологии. Ничего не случится. Кладка очень похожа на кладку в древней части похоронного зала, через который мы только что прошли, построенный в XIV веке, а может быть, и раньше. Похоже, здесь использовали старую римскую плитку и крепкий известняк, собранный на руинах амфитеатра.

Добравшись наконец до низа, Джек чуть разогнулся, неуклюже сутуля спину. Дверной проем прямо перед ним был закрыт полусгнившей деревянной дверью с решетчатым окошком шириной примерно десять дюймов. Когда Костас подошел ближе, Джек направил луч фонаря сквозь дверной проем.

— Тюремная камера какая-то! — сказал Костас.

— Это склеп, — прошептал Джек. — Еще один склеп. Точно как его описали в дневнике! Похоже, после бригады Кристофера Рена сюда никто не заходил.

— Что ты имеешь в виду?

— По-моему, свободных мест нет. Все забито.

— О Боже!

Джек осторожно толкнул дверь, она не поддалась. Попробовал сильнее — появилась узкая щель.

— Дверь до сих пор прилегает плотно. Это хорошо. К тому же тут повышенная влажность. Идеальные условия для продления жизни органических элементов. Могу поспорить, мы обнаружим прекрасно сохранившиеся экземпляры.

— О нет! — ослабевшим голосом прошептал Костас.

Положив ладони на дверь, Джек толкнул сильнее. Наконец дверь распахнулась перед ними. За ней оказалась только одна комната со сводчатым потолком, по пропорциям точно такая же, как склеп, через который Джек с Костасом прошли по дороге сюда, только раза в три больше. В стенах виднелись каменные углубления. Некоторые из них были на скорую руку заложены кирпичами. Другие остались открытыми. В них можно было разглядеть старые деревянные гробы. Большинство нетронутые, с крышками наверху. Несколько гробов оказались сломанными, наполовину разложившимися, с непонятным бесформенным содержимым. Джек подошел ближе, а Костас стоял как вкопанный, широко открытыми глазами глядя прямо перед собой.

— Что это? Ночной кошмар?

— Пойдем. Это всего лишь часть разноцветного гобелена нашей жизни.

Костас сделал шаг вперед, потом остановился, подумал немного, решительно подошел к открытому гробу и заглянул внутрь, решив, что научное исследование — лучшая терапия.

— Как интересно! В каждом гробу стоит высокая длинная амфора, потемневшая с одного конца! Кто бы мог подумать, что на месте христианских захоронений пили вино!

— Забавное предположение, но неверное, — сказал Джек. — Это трубы, через которые выводили газ. Заметь, ты первым затронул эту тему!

— Что?!

— Такие же встречаются в викторианских катакомбах, — объяснил Джек. — Просто освинцованный гроб может взорваться, особенно если тело положили в него сразу же после смерти. Ты должен помнить: первый этап разложения тканей — выделение газов.

— Разложение тканей. — Костас слегка качнулся в сторону, но не сводил с гроба глаз.

— Трубы поджигали, чтобы вывести газы. Поэтому концы обгоревшие, — добавил Джек.

Костас отступил на шаг и, поскользнувшись, чуть не упал. Хорошо, вовремя ухватился за край пустой ниши в противоположной стене. Потом вытащил ногу из липкой жижи, растекшейся под одним из углублений у входа.

— Видимо, мы намного ближе к воде, чем я думал, — пробормотал Костас. — От конденсата такая огромная лужа образоваться не могла!

— Не хотелось тебя расстраивать, но…

Костас посмотрел на лужу, затем на темное пятно, медленно сползающее по каменной кладке из ниши.

— О нет! — прошептал он.

— Сапонификация! Или, попросту, омыление трупа! — радостно воскликнул Джек. — Его еще прекрасно описывал сэр Тома Браун — клон Плиния, живший в XVII веке. Он любил покопаться в старых могилах. Мы с Морисом ходили на курс мумификации, организованный судмедэксперами министерства внутренних дел. Я слово в слово помню отрывок из его книги «Гидриотафия. Погребение в урнах или рассуждение о погребальных урнах, найденных недавно в Норфолке»: «Мы увидели сгущение жиров, видимо, селитра земли, мягкие ткани и жидкости тела свернулись, превратившись в большие куски жира, по консистенции напоминающие твердое мыло или воск…»

— Трупные жидкости, — прошептал Костас, отчаянно вытирая подошву о выпавший кирпич. — Джек, вытащи меня отсюда!

— Скорее, трупный воск, — ответил Джек. — Вещество, в которое превращаются ткани трупа в условиях повышенной влажности при отсутствии или недостатке воздуха, представляющее собой соли пальмитиновой и стеариновой кислот или мыла. Это приводит к длительному сохранению трупа. Я же обещал тебе прекрасные экземпляры!

— Не представлял, что все настолько ужасно!