Последнее искушение дьявола, или Маргарита и Мастер

— Кому нужен безвестный странствующий пророк? Его просто изгонят из Иерусалима или посадят в тюрьму, — азартно тараща глаза, продолжал Бегемот, — либо, в крайнем случае, втихую умертвят…

Тактика троицы, предложенная мудрым Бегемотом, была проста и эффективна — побольше шумных скандалов, следов, сопровождающихся драками и необычными явлениями, — тогда информация окружающими лучше запомнится и будет распространена по Иерусалиму тем быстрее.

В двадцатом веке это назовут пиаром.

Азазелло выразил свое согласие коротким кивком уродливой головы, поросшей буйной рыжей растительностью и клацнул своим безобразным клыком.

Фагот одобрительно скривил рот и блеснул стеклышком пенсне в лучах заходящего солнца, отчего кот тихо раздулся от собственной значимости.

Золотящиеся, желтоватые, и медные, различных немыслимых оттенков, нити последних лучей уходящего с горизонта светила пропадали в низких багровеющих облаках. Знаменитый иерусалимский закат зачаровал друзей, застывших на месте от невероятно красивой панорамы.

Ночь упала на город внезапно и всеохватно. Широкими пологами яркого восточного шатра над Иерусалимом заискрилось удивительное бездонное многозвездие. Кот, по-совиному вытаращив глаза, безуспешно тщился сосчитать все вспыхивавшие и вспыхивавшие на небосводе звезды. Ярче других сияла звезда Геспер, взошедшая величаво со стороны Средиземного моря.

Глава вторая 3.0. Воланд. «Да, сбудется воля твоя…?»

Воланд избрал своим постоянным местопребыванием квартиру № 50 дома № 302-бис по улице Садовой. Ту самую, в которой ранее проживала первая жертва неумолимых обстоятельств человеческого бытия, председатель правления МАССОЛИТа М. А. Берлиоз, занимая ее совместно с директором московского Театра Варьете С. Б. Лиходеевым.

Обиталище это после произошедших известных событий стало объектом пристальнейшего внимания со стороны органов НКВД. И продолжало оставаться предметом тщательного изучения, в связи с жалобами жильцов дома на непрекращающиеся голоса и шумы из означенной квартиры.

Неоднократные засады, однако, результатов не дали. Более того, оперативники в своих рапортах отражали, что посторонние звуки и речевые гулы действительно имеют место, несмотря даже на присутствие вооруженных представителей власти. Злосчастную квартиру опутывали проводами и различными датчиками, ставили в ней хитроумные механические и химические ловушки, пытались записать звучащие голоса на фонограф.

Бесполезно. Нечистая сила из «дьявольской квартиры», как окрестили ее жильцы дома, ловиться и фиксироваться не желала. Никаких материальных следов не обнаруживалось, а магнитная лента фонографа прокручивалась впустую с сухим молчаливым потрескиванием.

Завезенная в квартиру рентгеновская установка выдавала на-гора лишь, отчего-то полностью засвеченную, рентгеновскую пленку.

В отчаянии тайно приглашенный энкаведешниками батюшка, лишь осенил себя крестным знамением и бежал из квартиры со скоростью хорошего спринтера, подобрав руками полы путающейся под ногами рясы.

А квартира продолжала жить своей размеренной потусторонней жизнью. Отчего так упорствовал Воланд, предпочитавший обитать обычно в отдалении от суетного и беспокойного людского мира? Он, пожалуй, и сам не мог бы ответить на этот вопрос. Впрочем, он им и не задавался, будучи полностью увлеченным решением очередной комбинации бесконечной своей проблемы и не обращавший, ровно никакого, внимания на подобные мелочи…

Пути его также были неисповедимы. Однажды Воланд объявил своим слугам, что обнаружил в людском мире новое образование, где пытались построить общество совершенно новой формации. Вожди его не верили ни в бога, ни в дьявола и стремились своим неверием заразить остальную часть населения громадного государства, дав ему гордое и звучное название Союз Советских Социалистических Республик.

По их бредовой идее, советские люди должны быть свободны от всяких верований, кроме веры в светлое будущее всего человечества. И, якобы добились своего, полностью оградив своих подданных от религии, суеверий и предрассудков. Людские же пороки, изъяны и искушения также ушли в прошлое.

— Так ли это? — Воланд, все же, был преисполнен скепсиса, — или рожден очередной миф, которыми пестрела вся многовековая человеческая история?

Азазелло, Фагот, Бегемот и Гелла молчали — не принято было высказывать свою точку зрения прежде обозначения основ позиции самого мессира.

Или это новые козни извечного могущественного противника, вставшего, в борьбе за людские души, по ту сторону Тьмы и известного людям под именем Иисуса Христоса?

Не его ли заветы выполняют вожди этого нового государственного и идеологического образования, свежеиспеченного элемента противоречивого людского бытия?

— Проверим.

И волей мессира, все они оказались в Москве поздней весной одна тысяча девятьсот тридцать пятого года.