Последнее искушение Христа

Ученики посмеивались себе в бороды. Они прекрасно понимали, что Петр просто шутит, но в глубине души они лелеяли те же надежды, хотя и не были еще настолько пьяны, чтобы говорить о них вслух. Величие, дорогие одежды, золотые перстни, изобилие и весь мир под пятой Израиля — вот что означало для них Царство Божие. Старый Зеведей выпил немного и осмелел.

— А ты, учитель, ты не собираешься раскрыть свой рот? Ты все это заварил, а теперь сидишь холодный, как лед, и отмалчиваешься, пока говорят другие… Послушай, может, ты объяснишь мне, ради Господа, почему я должен смотреть, как разбазаривают мое добро, и молчать?

— Зеведей, — ответил Иисус, — жил-был один богатый человек. Как-то раз, закончив жатву, собрав весь виноград и оливки, заполнив все свои кувшины и насытившись, он улегся у себя во дворе. «Душа моя, — воскликнул он, — ты богата. Ешь, пей, веселись!» Но не успел он это произнести, как сверху послышался голос: «Глупец, нынче ночью душа твоя отойдет в ад. И что ты будешь делать со всем этим добром?» У тебя есть уши, Зеведей, и ты слышал, что я сказал, у тебя есть голова, и ты понял, что я имел в виду. Да звучит этот голос, Зеведей, над твоей головой днем и ночью!

Старик опустил взор и более уже не промолвил ни слова.

В это мгновение дверь распахнулась, и на пороге показался Филипп, а за ним огромная неуклюжая фигура Нафанаила. Он уже не колебался — решение было принято. Подойдя к Иисусу, он склонился и поцеловал его ноги.

— Учитель, я с тобой до самой смерти!

Иисус опустил руку на его большую курчавую голову.

— Добро пожаловать, Нафанаил. Ты всем делаешь сандалии, а сам ходишь босой. Мне это нравится. Пойдем со мной! — и, усадив его справа от себя, он отломил ему хлеба и налил вина. — Съешь этот хлеб и выпей это вино, и ты приобщишься к нам.

Нафанаил съел хлеб, выпил вино и тут же почувствовал, как силы наполняют его тело и сердце. Вино ударило ему в голову, как солнце, и озарило душу. Вино, хлеб и душа слились воедино.

Ему захотелось говорить — он заерзал, не осмеливаясь раскрыть рот.

— Говори, Нафанаил, — сказал учитель. — Открой свое сердце и облегчи его.

— Рабби, — ответил тот, — я хочу, чтобы ты знал: я всегда был бедным. Я жил изо дня в день лишь для того, чтобы прокормить себя, и мне никогда не хватало времени изучить Закон. Я слеп, рабби. Прости меня… Я хочу, чтобы ты знал это. А теперь я все сказал, и мне стало легче.

Иисус нежно прикоснулся к широким плечам новообращенного и рассмеялся.