Последнее искушение слепца

Теперь Свеча в моих объятиях такая реальная. Только вот объятия, увы, редки. Так редко мы, как люди, обнимаемся, да и люди ли? Даже обращая лишь себя самому не может любимая без рога, а рог так чужд на человеческом лице. Уходит много силы, как у неё, так и у меня. И всё же хоть ненадолго, почему так тянет стать почти людьми? Почти…

Зато теперь мы – муж с женою или то пародия на церковное венчание, и я по-прежнему не венчанный сожитель, живущий во грехе? И всё же местные оказывается знают о Боге и трепещут перед Ним. И я трепещу, но всё же я с ними, а не с Ним. Хотя, может быть, это и к лучшему? Страшен Бог! Кто я перед Ним?!

– Ответ Его – молчание, а значит, быть тебе со мною! – Свеча воскликнула с улыбкой победной на устах тогда. Миг спустя одета, как пристало даме благородной. В нагруднике волшебном так ярок колдовского камня ирреальный свет, что разум маревом окутал и совесть усыпил во мне. В себя пришёл женатым уже на кобылице, но то лишь внешность только, ведь людям разумом равны. Здесь лошади венец творения, разумные создания, как люди на Земле. Даже девственная плева есть у кобылиц невинных, как и у девушек людских. И всё же что-то меня гложет, как будто здесь не весь я, но единороги и пегасы реальны, как люди на Земле. А на Земле мы ведь всецело пребываем?

Окружающее тоже стало реальным, больше не напоминая детский мультик, став ещё прелестнее, маня навсегда остаться с любимой обольстительницей, приятелями и подружками, что так и норовят… Какие у нас пиры словно бы в насмешку скромно называемые вечеринками. Даже вроде бы простые яблоки, что выращивает Джеки в своём саду, так и брызжут энергией, порождая настоящие взрывы во рту. Да едал ли сам Лукулл на своих знаменитых пирах нечто столь же вкусное?

Кстати, по-своему прелестная Джеки нравится мне ещё больше, чем раньше. Да и она сама подаёт мне знаки внимания понятные без малого любому жеребцу, то есть мужчине. Более того, сама Свеча говорит, что не против, если я с её подругой… И всё-таки я так не могу. Пусть редко вспоминаю, но в Церкви я крещён, чуждо мне многожёнство.

Хотя и младшая сестра супружницы любимой порою говорит, что станет моей младшей женой, когда вырастет, раз уж я остался с ними. Наверняка шутит, и всё же почему я не говорю Свече, чтобы она отучила сестрёнку от таких шуток? Неужто всерьёз боюсь, что Свеча согласится, чтобы её сестрёнка стала мне женою младшей?!

А ведь я ещё не бывал на великих балах Денницы. Свеча сказала мне, что их обычно запретные наслаждения чрезмерны для такого скромника, как я. Надеюсь, она не сбегает на сии роскошные балы в тайне от меня?

Кстати, докапывался, на чём основана в мире сём власть Селены. Впрочем, докопался сильно сказано. Общеизвестное не скрывается, но о нём и не говорят, ведь знают все и так. Владычество Царицы Ночи в сём мире тёмнолунном основано не на страхе, а на наслаждении, которое даруется подданным в награду за их послушание и «любовь». Хотя я скорее назвал бы это похотью. Да, крепки цепи наслаждения, держащие нас здесь. Другие цепи ржавеют или истираются, тюремщики ошибаются или кем-то извне побеждаются. Только вот, как спасти счастливых быть рабами собственных страстей, их воли не нарушив?

Денница… его даже Селена, чувствую, боится. Словно бы сам Сатана пред ней. Хорошо, что для него даже этот мир тенет, цепей незримых какой-то слишком благолепный. Вот и бывает редко здесь.

Велик Денница, ужасен, когда гасит свой притворный свет. Свечу к нему ревную. Вдруг она отдаётся ему во время оргий на балах великих? Хотя разве могут быть ещё запретные для меня наслаждения такими мелкими и постыдными?!

С другой стороны, Селена даже в облике крылатой единорожки столь соблазнительна, что возбуждаюсь, лишь взглянув мельком. В человекоподобном облике своём и вовсе мигом покоряет. Даже отличающее её от человеческих женщин так прелестно, так восхитительно, так маняще пленительно. Аккуратные рожки словно бы сделаны из чёрного янтаря и прихотливо украшены диковинными узорами, а их колдовское сияние так притягательно. Чернопёрые крылья, где каждое перо мягкое и упругое одновременно, дарят просто восхитительные объятия. Гибкий, словно бы живущий своей жизнью хвост с чёрным сердечком на конце столь приятен на вкус, если слегка прикусить губами и лизнуть это столь возбуждающе пахнущее сердечко самым кончиком языка… Да, мы уже бываем вместе во снах, но ведь измена во сне – это не измена? Да и разве станет Свеча ревновать к своей любимой наставнице?!