Последнее искушение свободой

Когда Наставник прокричал своё повелительное: «Ну, и кричи», то он не удержался на месте и подскочил со стула, при этом выкинув вперёд правую руку. Его глаза горели неестественным огнем, его причёска хоть и не особо выделалась на голове, при резком рывке её обладателя, дабы как-то устоять, решила остановиться до более спокойных времен в своём всклокоченном новом положении. Его оппонент, после того, как прокричал своё слово, повернулся к Наставнику и впился в него, ожидая сам не зная чего. Эта тихая сцена продолжалась с минуту, а закончилась в тот момент, когда приближающийся к двери звук чьего-то шага, не обозначился в проёме двери. Когда же следующий кандидат появился в дверях, то Наставник, уже обращаясь к нему, проговорил, изменив свою интонацию голоса на приветственную.

– Закройте дверь за выходящим молодым человеком.

Услышав это, Николай поначалу даже не сообразил, что ему делать, впрочем, и новенький не предпринимал каких-либо действий, ведь в роль выходящего ещё пока никто не записывался. Видя эту заминку, Наставник, добавив феррума в голос, произнёс:

– Для непонятливых повторяю, закройте дверь.

Николай было хотел что-то сказать, но второй окрик Наставника не дал ему это сделать, и он уже послушно вышел вон. Когда же новенький закрыл за ним дверь, то Наставник попросил его постоять там, у двери, дабы дать ему закончить дело. Затем Наставник вернулся к себе на место и, развернувшись полностью ко мне, стал шепотом говорить так, чтобы вошедший не мог слышать, о чём мы говорим. При этом Наставник некоторые выражения озвучивал так, чтобы они смогли донестись до ушей новенького. Видимо, Наставник решил прибегнуть к этой уловке для того, чтобы смысл нашего разговора был искажённо принят новеньким, и тем самым можно было более эффективно провести собеседование. Мне же ничего другого не оставалось делать, как последовать его примеру и повернуться к нему. Как и Наставник, я слегка согнул по направлению к нему свою голову, и мы, как два заговорщика принялись вести свою беседу.

– Жаль, что всё быстро кончилось, но и так бывает. Ну, что скажешь, как тебе процесс? – начал он.

– Всё ничего, да вот только я не совсем понял, что это было… в конце?

– Импровизация, как ответ на дерзость.

– Понятно, решили проверить стрессоустойчивость кандидата, но тогда в чём же глубинный смысл, который, как я понимаю, имеет место быть. Ведь, как я понял, он вроде ответил на ваш вопрос.

– А я разве его задавал?

– А разве нет?

– То, что было спрошено – это всего лишь так, предпосылки к главному моему вопросу.

– И к какому же?

– А всё легко и просто! Ему лишь необходимо решить для себя, когда и с чем надо прийти сюда. (Для лучшего понимания читателем, я выделил те выражения, которые Наставник произносил так, чтобы их услышал стойкий оловянный солдатик, стоящий в дверях. И что интересно, наш новичок до этого неловко себя чувствующий и делающий вид, что он не испытывает никакого дискомфорта, и показывающий некоторое подобие отстранённости, как только до него донеслись первые фразы произнесённые Наставником, то он тут же принял ещё более отстранённый вид, отвернув от нас своё лицо, полагаясь на результативность уже другого органа тела: того, что отвечал за слух). И если он не понял ответа на эту задачу, то он зайдёт к нам сегодня с вопросом о дальнейшей его судьбе, и тогда мне придётся отказать ему, а если он правильно ответит, то придёт на следующий этап собеседования, где ему и нужно быть.

– Что-то я не совсем уловил суть.

– А что ещё не понятно? Ведь правильные ответы, да и вообще ответы, не всегда нужны. Нам важно проследить тот путь, который проделывает собеседник в поисках нужного ответа, иногда и неправильного. Вот я им и даю эту возможность найти правильный путь, который, к слову сказать, всегда результативен. Вот и пусть наш дерзкий собеседник решит эту задачу. – Закончив последнюю фразу, Наставник повернулся на стуле и пригласил новичка к столу.

Новичок, подойдя к нам, занял предложенный ему стул. Я в это время тоже не сидел на месте и, следуя примеру Наставника, принял своё прежнее положение. И вот мы с Наставником сидим и молча смотрим на новичка с одной стороны стола, и он не показывая, как ему кажется, взволнованного виду (но мы знаем, что он скрывает), сидит и ждёт наших движений.