Последнее крымское предупреждение

— Правильно боишься. За домом в поселке Никита пристально следили, но не высовывались. Подполковник Истомин лично прикатил туда из Феодосии. Рискнули побеседовать с соседкой, обитающей напротив. Особа малоподвижная, постоянно у окна. Сосед — бирюк, общаются на уровне «здрасте, как дела», но ничего особо плохого про него эта женщина сказать не может. Удивительно, что она уже три дня его не видела. Собака лает, а самого не заметно. Это странно. Он постоянно во дворе отирается, что-то пилит, строгает. Быстро придумали благовидный предлог: газовая служба, неисправность оборудования, опасность взрыва. Взяли с собой участкового для массовки, подались туда. Долбились, сбили щеколду. Во дворе голодная овчарка, а сам Погребец в мертвом виде у себя в доме. Бухал в одиночестве. То ли водка паленая, то ли время пришло. Сердце прихватило, позвать на помощь не смог. Телевизор еще работал. Вонища в доме жуткая. Эксперт сказал, что смерть наступила ориентировочно трое суток назад. Это не наш парень, майор.

— Юрий Иванович, ты понимаешь, чем это чревато? Зацепок никаких, на исходе пятница, двадцать девятое июля.

— Я понимаю, Вадим. Давай без критики. Люди работали, никто не отдыхал. Будут опять упираться всю ночь и утро.

— Послушай, Юрий Иванович. — Вадиму трудно было сосредоточиться, взять себя в руки, стряхнуть злость, обуявшую его. — Тебе не кажется, что круг поисков стоит слегка расширить, не зацикливаться на этом проклятом Майоре?

— Да, возможно, — не стал спорить собеседник. — Не поверишь, Вадим, но ФСБ отрабатывает и другие версии. Большинство из них не выдерживают проверки. Ладно, не будем загонять себя в полнейшее уныние. Посмотрим, что принесет нам завтрашний день.

Глава 8

Репнин проснулся ночью от странного чувства. Он распахнул глаза и уставился на ободранный потолок, на котором подрагивала рябь лунного света, отраженная от зеркала. Занавески были задернуты, но между ними осталась щель, сквозь которую и просачивалось мерцание.

Майор вскинул руку с часами. Половина второго — информировали его светящиеся стрелки. Вроде все кругом тихо, но странное ощущение, будто что-то не так, никуда не девалось. Он находился в доме, расположенном во Втором переулке Блюхера, окраина Алушты, Крым.

Товарищи посапывали в разных углах. Все они давно угомонились и заснули. Двое здесь же, на худых матрасах, столько же в соседней комнате. Рудницкий храпел на кухне, да так, что подрагивали стекла в окнах веранды.

Часового они не выставляли. Зачем?.. Входная дверь заперта, и вообще через Алушту вроде бы не проходит линия фронта. Но тянущее чувство под лопаткой только усиливалось.

Майор медленно поднялся, свесил ноги, стараясь не скрипеть. Усилилось пакостное ощущение, что на территорию участка кто-то проник. Но кому и зачем это надо? Бред какой-то! Он что-то слышал или интуиция сработала?

Во дворе джип, но весь груз — оружие, амуницию с боеприпасами — спецназовцы перетащили в дом и складировали под тахтой. Машина должна стоять на сигнализации.

Вадим пристально уставился в щель между занавесками. Лунный свет, тень от ветвей малины. Тихий звук, словно камешек чиркнул под ногой. Все чувства обострились, он вытянул шею.

Да, что-то поскрипывало. Это могло быть что угодно — ветка, например, терлась о забор.

Репнин тихо поднялся и босиком заскользил к выходу из спальни. Он вспомнил про пистолет, оставшийся в жилете, но решил не возвращаться. Почудилось скорее всего. Шестое чувство тоже временами подводит.

Он на цыпочках прошел вторую комнату, кухню, где как ни в чем не бывало храпел Рудницкий. Взялся за щеколду, приподнял дверь, отомкнул ее без особого шума. Согнулся, выскользнул на улицу и затаился за перилами крыльца.

Южная ночь была в разгаре. Лунный свет серебрил листву и гребень забора, отделяющий участок от соседских владений. Звенели цикады. Дышалось приятно. Прохладный ночной воздух насыщали пряные ароматы.

Скрип Вадиму не почудился. Он повторился, кратковременный, но явственный. Вот снова скрип, но уже другого происхождения — открылась дверца машины. Сколько раз он говорил Капралову, что надо смазывать петли, а с того как с гуся вода!

Лоб Вадима покрылся потом. Ведь не почудилось же! На участок забрался посторонний человек. Но странное дело, особой опасности майор почему-то не ощущал.

Он бесшумно спрыгнул с крыльца, добрался до угла, присел на корточки и высунулся. Джип стоял на площадке под развесистым грецким орехом. Дверца водителя была приоткрыта, там что-то происходило. Кряхтел человек. Вот скотина! И Капралову надо вставить жгучий пистон в одно место. Почему не включил сигнализацию?! Брякнула крышка бардачка, послышалось разочарованное сопение.

Вадим на цыпочках крался к машине, машинально разминая костяшки пальцев. Другого оружия, кроме кулаков, у него при себе не было. Он обогнул капот, приблизился к раскрытой дверце. Из замка торчали два огрызка проволоки. Явно не профессионал работал.

В машине возился какой-то человек. Фонарик ему не требовался. Очевидно, он был кошкой. Наружу торчала задница, обтянутая джинсами, какая-то маломерная.