Последнее купе

Кафан подлетел к Шубе, оттолкнул его в сторону, схватил оба рюкзака и быстро проговорил:

– Тихо, балда. Менты. Руки в ноги и – бегом. К поезду.

Когда они выбежали на перрон, на втором пути горел красный свет, но пассажиры уже бросали свои окурки и заходили в вагоны. Кафан мгновенно вычислил в толпе проводницу с самой необъятной кормой и самым наштукатуренным лицом. Он подошел к ней и галантно откашлялся.

– Простите, девушка, мы с коллегой не успели вовремя выкупить нашу бронь. Но у нас есть деньги.

«Девушка» повернула голову, обозначив четыре мощные складки на шее, смерила «коллег» долгим неприязненным взглядом.

– А вам куда?

– Мурманск, – широко улыбнулся Кафан.

Через минуту поезд тронулся.

Кафан и Шуба стояли в тамбуре и смотрели в окно, и курили, хотя курево давно уже не лезло в их пересохшие глотки.

Сегодня они не будут ужинать запеченными в костре тушканчиками и бояться милицейских разъездов. Они едут в Мурманск, там роскошная гостиница «Пальмира» и номера с мраморными ваннами. Надо повторять про себя: Мурманск, Мурманск, и так почти уговоришь себя, что все просто прекрасно. Все просто жаксы.

А пока они будут спать на жестких багажных полках – раз.

И жратвы ни грамма, даже дохлого тушканчика здесь не найдешь за бесплатно – два.

И непонятно, что на уме у этой толстой наштукатуренной проводницы – три. Это уже никакой не жаксы, это анансыгин.

Но где-то здесь, в одном с ними поезде, едет человек, который служит тому же хозяину, которому служат Кафан и Шуба, этот человек ждет их за накрытым столом, он прикроет их в случае надобности и доставит в Мурманск живыми и невредимыми.

Только где он, этот человек? В каком вагоне? Шуба, вонючий ишак, конечно, забыл спросить об этом у Вируса.

Глава пятая

1.

Это был запах купейного вагона, который не спутаешь ни с одним другим. Запах какой-то дезинфицирующей дряни, которой обрабатывают пол и стены, чтобы не завелись насекомые; запах пыльных дорожек; запах тысячи кругов колбасы и миллиона яиц вкрутую, съеденных когда-то здесь; запах детского восторга, когда просыпаешься утром под стук колес, и впереди целое лето, а из-за плоских холмов перед Таганрогом вдруг выплывает спокойное Азовское море.

Леночка остановилась, обернулась к Жоре:

– У нас какие места?

– Топай, топай. Дальше, – Жора несильно подтолкнул ее в спину. – Последнее купе.

Он шел по узкому коридору, мимо полукруглых откидных сидений, которые если потянуть на себя, а потом отпустить, то получится – бац-ц! – очень похоже на выстрел из пистолета. По крайней мере так ему казалось, когда он был мальчишкой.

Леночка дошла до конца коридора, потянула в сторону дверь последнего купе, у нее ничего не получилось.

– Жора…

– Только не упади в обморок, пожалуйста, – буркнул он, подходя к ней и дергая ручку.

Но дверь и в самом деле оказалась заперта. Жора дернул еще раз, пробормотал: «Да чтоб тебя.» и оглянулся, чтобы позвать проводника. А тот стоял в проеме дежурного купе, сложив руки на груди, смуглый такой, как копченая ставрида, костлявый, и с интересом наблюдал за Жорой.

– Алло, командир! – крикнул Жора. – Что за дела? У нас закрыто!

Проводник поднял брови, неторопливо прошел к нему. Тоже подергал.

– Какое-то недоразумение, – сказал он совершенно спокойно. – Меня, кстати, зовут Ахмет.

– Очень приятно.

Вместо того, чтобы тут же заняться дверью, смуглый Ахмет уставился на Жорину сумку, кивнул:

– А товар совсем небогатый, правда?

Жора подумал, что проводник «под дымом», или неопытный педераст, или просто прихворал немного в дороге, но, по большому счету, ему было плевать, он хотел упасть на свое законное место, вытянуть гудящие ноги и наконец прочувствовать, что с каждым перестуком колес подполковник Рощин, Вирус и прочие неприятности отступают все дальше и дальше от него. Жора посмотрел в черные глазки Ахмета и сказал:

– Я устал, Ахмет. Или ты открываешь дверь, или мы идем спать в твое купе, а ты заночуешь в коридоре.

Ахмет натянуто улыбнулся.

– Все нормально, джигит. Все нормально, – он поднял руки ладонями наружу, словно собираясь показать фокус. Ладони были белыми, с четкими глубокими линиями. – Это не проблема, две секунды.

Он повернулся к двери, стукнул костяшкой указательного пальца: «та-та-татата». И, снова покосившись на Жорину сумку, пошел обратно. Жора глянул на Леночку: может, она что-то понимает? Леночка хлопала своими детскими синими глазами, она ни черта не понимала.

– В чем дело, эй!.. – крикнул Жора вдогонку проводнику.

Ахмет даже не оглянулся, он подошел к «титану», стал копаться там. И вдруг внутри купе щелкнул замок, и молодой женский голос произнес:

– Входите, уже все готово.

2.