Последнее купе

Они шли по длинному коридору, звук каждого шага по два-три раза рикошетил от стен, возвращаясь с каким-то неузнаваемым диким присвистом. Жора различал перед собой перегнутое надвое тело сержанта Воронько, раскачивающееся на плече у Шубы. Голова сержанта болталась внизу, волосы на затылке были мокрыми и блестели. Из воротника выглядывала перекрученная цепочка.

– Я слышал, лет через сорок соль должна выйти здесь наружу, – негромко проговорил Хлус. – Такая глыбина. Красно-белая гора.

На какую-то секунду свет исчез: Валентин с фонарем свернул направо. Все потянулись за ним.

– …И вся дрянь, что валяется сейчас в шахте, окажется внутри горы, как эти мухи, которых находят в каменной смоле.

– Если хочешь, Хлус, мы тебя там похороним, – донесся спереди голос Валентина. – Ты будешь хорошо смотреться, обещаю.

– Как муха в окаменевшем дерьме, – добавил сзади Сарыгин.

Коридор, в который они свернули, оказался пошире. Зато воняло здесь куда хуже. Свет фонаря наткнулся на сетку в конце коридора и рассыпался, как вареный желток, перетертый через шинковку. Десяток-другой шагов – и они у лифтового колодца.

– Стоять. Там главный ствол, – Валентин распахнул сетчатую дверь и сплюнул куда-то в темноту. – Полтора километра сплошного оргазма.

Никакого лифта за сеткой не было. Пустая шахта – вверху и внизу. Капли воды, падающие откуда-то с высоты; ребристые арматурные прутья, торчащие из бетона, как волосы в носу.

– Ты, длинный, – Сарыгин показал на Шубу. Свет фонаря хлестнул по разбитой морде, остановился. Шуба зажмурился. – Шагай вперед, длинный. У тебя получится.

– Чего? – тихо вякнул Шуба, отступая.

– Чего, чего… Ты, вижу, собрался вечно таскать на себе этот мусор? Бросай в шахту.

Шуба нахмурил брови. Соображал. Рядом Хлус загремел чем-то железным. Жора увидел у него в руках длинный кусок швеллера с косо срезанным торцом.

– Может, торжественное прощание устроим? – произнес Хлус. И вдруг заорал во все горло: – Хочешь, длинный, а-а?!!

– Делай, что тебе говорят, парень, не запинайся, – сказал Сарыгин. – Бросай труп в яму. На раз – подходишь, на два – бросаешь. Проще пареной репы. Иначе этот рыжий придурок Хлус тебе ноги переломает, вот честное слово.

Шуба понял. Он поправил сползающего вниз Воронько и осторожно шагнул к шахте.

– Здесь скользко, – сказал Шуба.

– Это ты просто обоссался немного, – бросил Хлус.

Жора заметил, что Сарыгин успел взвести свой пистолет, а Валентин закрепил фонарь на «моссберге» – получилось что-то вроде оптического прицела или прибора ночного видения. Шуба сделал еще несколько маленьких шажков и застыл у края бетонной пропасти.

– А теперь бросай.

Шуба наклонился вперед, отпустил руки. Мертвый сержант Воронько медленно, словно нехотя, скользнул вниз с его плеча, ударился спиной о край шахты и, кувыркнувшись ногами вперед, провалился в темноту. Было слышно, как тело несколько раз чиркнуло о стальные прутья, торчащие из опалубки… и больше ничего. Ни звука. Только арматура вибрировала на какой-то еле различимой ухом частоте. Возможно, Воронько еще летел, перекручиваясь в воздухе; возможно, его просто разорвало на куски, и падать стало практически нечему.

– Стой, где стоишь, длинный. Не шеве лись, – скомандовал Сарыгин. Потом обернулся к Жоре. – Теперь ты. И не тяни кота за хвост, все и так устали.

– Я хотел только спросить, – сказал Жора. Хлус выругался. Валентин направил дуло «моссберга» в лицо Жоре. Яркий свет фонаря ударил по глазам.

– Все вопросы потом, – сказал Сарыгин.

– Очень маленький вопрос.

– Бросай, тебе сказали!.. – заорал Хлус. Жора услышал рядом с собой тихий шорох и улыбнулся. Ему в самом деле стало немножко смешно. Совсем чуть-чуть. Он сбросил с плеча труп Чебура – тот врезался головой в бетон и бревном свалился в шахту. Жора разогнул занемевшую спину.

– И все-таки, – сказал он, продолжая улыбаться. – Где же Шуба?

– Где… Кто? – не понял Хлус.

Но фонарь уже скользнул вправо, где только что стоял дрожащий, как осиновый лист, долговязый курьер. Конечно же, никого там уже не было.

– Ах он, сука!!

Оглушительно прогремел выстрел «моссберга». Жора упал на пол, угодив руками во что-то скользкое, затем встал на корточки и таким обезьяньим макаром пошуровал вперед. Он знал, что на счетчике у него не более пяти секунд. Где-то вверху скользнул конус света.

– Второй тоже смылся!

Еще выстрел. Жора налетел в темноте на чьи-то ноги, ударил наугад. Короткий вскрик, звук рухнувшего на пол тела, и Жора, выпрямившись во весь рост, побежал, полетел, как метеор. Впереди темнота, позади бешено мечущийся свет, крики и выстрелы. И чье-то тяжелое хриплое дыхание за спиной.

…Он пробежал, наверное, метров десять, не больше. Врезался в стену, удержался на ногах и побежал вправо. Именно там его и ждали. Вдруг загремело железо, в глазах вспыхнул белый огонь боли – Жора успел подумать о Хлусе, сжимающем в руках кусок швеллера с оплавленным сваркой острым торцом.

На какое-то мгновение все выключилось.