Последнее лето - твое и мое

— Да. На следующей неделе у меня назначена встреча в приемной комиссии. Я подумала, что для начала следует ознакомиться с вопросом. Может быть, я смогу работать с детьми и подростками. Или проводить консультации. Ты говорила, что у меня хорошо получается волноваться за людей.

Райли задумчиво посмотрела на сестру.

— У тебя хорошо получается заботиться о людях, Ал. И всегда получалось.

— Часто мне кажется, я пытаюсь дать людям то, что им не нужно, — сказала Алиса.

— Им это нужно, Ал. Всем нужно. Ты настолько великодушна, что позволяешь нам вести себя так, будто нам этого не нужно.

Алиса была поражена мнением Райли, о котором даже не догадывалась. «Вот чего хотят дети, — подумала Алиса, — от своих матерей».

— Как бы то ни было, деньги на обучение более серьезные, чем в юридическом, но, думаю, мне это больше понравится.

Райли кивнула и сжала Алисину ступню.

— Я тоже так думаю.

— Если я поступлю, то начну заниматься, вероятно, не раньше января, но, по-моему, попытаться стоит.

— Я уверена, ты поступишь, — сказала Райли.

— Беда в том, — сказала Алиса, — что, боюсь, мне придется бросить работу в «Дуэйн Рид».

Райли рассмеялась, но, как показалось Алисе, несколько натянуто.

— Всякое хорошее дело требует жертв.

Во вторую субботу июня Райли захотелось пройтись пешком. И, хотя у нее был болезненный вид, Алиса не стала возражать. Утро в парке выдалось великолепным, и Алиса радовалась, что на ней обычная, а не рабочая одежда. Это был, по сути, день для взморья. Алиса и ее родители продолжали думать, что Райли захочет поехать на Файер-Айленд, но та не высказывалась на этот счет.

Они прошли через «Земляничные поляны»[15] и вместе постояли с минуту на круге из плиток, выложенных поверх черно-белых обломков, из которых было составлено слово «Imagine».

В киоске у дорожки Райли купила им фруктовую шипучку, от которой губы у них стали фиолетовыми.

— Алиса, как это получилось, что у тебя нет бойфренда? — спросила Райли, пока они спускались с холма в сторону дороги.

— Что?

Они остановились на террасе, выходящей к фонтану «Бетесда» и озеру прямо за ним.

— Ты красивая. Если б захотела, легко могла бы найти себе кого-нибудь.

Алиса попыталась не выказать своего удивления. Она улыбнулась, обнажив фиолетовые зубы.

— Райли, о чем ты говоришь? Почему у тебя нет бойфренда?

Алиса старалась говорить шутливо, однако Райли взглянула на нее чуть более серьезно, чем ей хотелось бы.

— Боюсь, мое сердце этого не выдержит, — сказала она.

Обычно Райли с готовностью включалась в подтрунивание друг над другом, но в тот день у нее был иной настрой. Ее ответ расстроил Алису.

— Мое, может быть, тоже.

— Да перестань.

— Ладно.

— Это все из-за Пола?

Алиса постаралась, чтобы мысли опережали ее, а не разбегались в стороны или отставали. Слова нашлись не сразу, даже самые простые.

— Что ты имеешь в виду?

— Я видела вас вместе прошлым летом.

На одно безумное мгновенье Алиса подумала прикинуться ничего не ведающей дурочкой, но это было бы неправильно. И еще она подумала, что, прежде чем каяться во всех грехах, она попытается узнать, что именно видела Райли. Однако их доверительные отношения не нуждались в такого рода уловках. Это годилось для людей, стоящих по разные стороны правды, но Алиса знала, что они не такие.

— Мне очень жаль, — в конце концов сказала Алиса.

— Чего жаль? — спросила Райли.

— Жаль, что так получилось. Прости меня за все. Зря я тебе не сказала, и ты узнала обо всем сама.

Райли бросила палочку от мороженого в контейнер для мусора.

— Ты не обязана обо всем мне рассказывать, — сказала она.

— Но об этом я должна была рассказать.

Какая-то коричневая дворняжка остановилась и стала обнюхивать Алисину ногу. Алиса рассеянно потрепала ее за ухо, Райли тоже.

— Ты думала, я обижусь, — сказала Райли.

Алиса повернулась и заглянула сестре в лицо. Лицо это выражало нетерпение, и пытаться увильнуть было бы бесполезно.

— А ты обиделась?

Райли поставила локти на загородку и уперлась подбородком в ладонь. Она ответила не сразу. Алиса оценила то, что Райли доверяет ей настолько, что может обдумать ответ в ее присутствии. Райли доверяла ей даже после того, что она совершила.

— Может быть, но я больше испугалась.

Алиса кивнула. Пожалуй, она еще никогда не слышала, чтобы Райли говорила, что чего-то боится.

— Чего же ты испугалась?

Райли стала покусывать губы.

— Я боялась, что потеряю вас обоих. Что вы будете жить дальше без меня.

Алиса снова кивнула. Она прикоснулась к пряди темных волос Райли, отросших до плеч.

— И я этого боялась. Поэтому мне так жать.

Прямодушие — вещь трудная. Так думала Алиса, усевшись той ночью на кровати с вязальными спицами и мешочком пряжи. Недавно она начала для Райли новый шарф, однако не стала ей об этом говорить, потому что Райли могла подумать, что Алиса слишком с ней возится, и рассердилась бы. Если уж вы позволили себе проявить прямодушие, оно не может заключаться лишь в какой-то одной части вашей жизни. Это как ядовитый плющ или заносчивый гость у вас дома. Раз уж он завелся, вы не прикажете ему, что делать. Надо серьезно бороться с ним, чтобы не дать ему взять верх.