Последнее лето в Аркадии

— Спасибо, Наоми. Мы поговорим позже, хорошо? — У меня так дрожат пальцы, что не сразу удается нажать кнопку отбоя.

— Ты в порядке? — Джерри снижает скорость и внимательно смотрит на меня.

— Да, почти. Расскажу позже. — У меня зуб на зуб не попадает. — Давай уже поскорее приедем. Меня, кажется, вот-вот стошнит.

Пожалуй, до этого момента я не видела полной картины произошедшего с Томом. Я и представить не могла, что речь идет о целой… преступной сети, организованной порноиндустрии. Запоздалый страх за Тома почти парализует меня. Мальчик безмятежно спит на заднем сиденье, а мне хочется перебраться к нему, схватить, прижать к себе и больше никуда не отпускать.

Лишь несколько часов спустя нам с Джерри удается поговорить наедине. До этого приходилось общаться с соседями, которые звонили по телефону со словами сочувствия. Кстати, часть из них я вовсе не знаю. Оказывается, все они видели, как наша машина ехала к «Аркадии», словно сидели в засаде и ждали нашего возвращения. Соседи наговорили мне много приятных слов, их забота трогательна, но утомительна, если учесть потрясения, выпавшие в последнее время на мою долю.

И вот мы с Джерри остаемся на кухне вдвоем. Я пересказываю мужу наш разговор с Наоми Марш. Не дослушав, Джерри со всего маху грохает кулаком по столу.

— Найти бы этого ублюдка и линчевать! Проклятие, если бы я все еще возглавлял дублинский офис «Сентинель груп», в моем распоряжении были бы связи — с газетами, телевидением. Мы бы взяли этого урода за яйца! Это первый раз, когда я пожалел, что ушел с работы.

Я встаю и выплескиваю остатки кофе в раковину. Я не хочу, чтобы Джерри видел мое лицо.

— Но почему ты не злишься на меня? Мне было бы легче, если бы ты винил меня. Или я — единственная, кто не может простить себе легкомыслия в той… ужасной ситуации?

— Не мне тебя судить, ведь так?

— Но я хочу, чтобы меня осудили! — Я оборачиваюсь, прижимаюсь бедрами к столешнице, вцепляюсь в нее пальцами. — Все: ты, полиция, Том! Папа не одобрил бы меня, если бы узнал правду! Он был бы в ужасе от последствий моей наивности.

Образ отца, с поджатыми губами, прищуренными глазами, встает передо мной. Именно так он выглядел в тот день, когда я в последний раз отвезла его на вокзал. Может, у меня что-то делается с лицом в этот миг, потому что Джерри бросается ко мне, пытается обнять.

— Уходи! Я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне. Мне не нужно твое сочувствие. Убирайся к Сьюзен и обнимай ее!

— Мама? Джерри? — Мы не заметили, как в кухню вошел Джек. У него бледное лицо. — Что с вами?

— Твоя мама расстроена. — Джерри делает шаг к Джеку.

— Это я и так вижу. Я не слепой и не идиот! — Кажется, Джеку страшно, потому что последнюю фразу он выкрикивает, будто защищаясь. Он винит в моем состоянии Джерри, поэтому смотрит на него как на врага.

Появление сына действует на меня словно холодный душ. Я беру себя в руки. Осторожно иду к Джеку, встаю между ним и мужем. Ссора Джерри и сына стала бы сейчас для меня последней каплей.

— Ничего страшного не случилось, Джек. Просто на меня слишком много навалилось. Мне жаль, что ты увидел меня в таком состоянии, но я скоро приду в себя.

Он переминается с ноги на ногу, смотрит то на меня, то за мое плечо, на Джерри, не зная, очевидно, что делать дальше.

А затем происходит то, чего я никак не ожидала. Джерри протягивает Джеку руку.

— Может, сейчас не самый подходящий момент, парень, — говорит он тихо, — но я хочу извиниться, что был к тебе слишком требователен. Ты простишь меня?

Джек изумленно приоткрывает рот.

— Чего?

— Давай начнем с чистого листа. Я готов пересмотреть наши отношения, если ты этого хочешь. Не знаю, станем ли мы после этого ходить вдвоем на рыбалку или на стадион, но какие-то шаги к сближению можно предпринять, ведь так? Что скажешь?

Бедняга Джек продолжает таращиться на отчима.

— Э… ладно, — бубнит он.

Рука Джерри все еще протянута к нему, но не принята. Джерри делает шаг вперед. Мой сын берет руку, но его глаза опущены.

Вот это уже прорыв, иначе не скажешь, однако Джек не чает покинуть кухню. Он сначала пятится к двери, затем бегом несется прочь. Я достаю из пачки салфетку и тайком вытираю нос и глаза. На втором этаже начинает реветь музыка. Во всю мощность колонок. Джек намерен испытать на прочность решимость отчима.

— Это было неожиданно, — говорю я мужу.

Он прикрывает дверь кухни.

— Может быть. Но ведь не только в твоей голове шли мыслительные процессы, Тесс. Я тоже много думал о нашей семье.

— И ты считаешь, что можно все быстренько исправить?

— Быстренько? Нет. Но вода камень точит. Я намерен пересмотреть свои приоритеты, если ты позволишь мне остаться. Никогда не поздно начать сначала. Помнишь, мы любили слушать музыку?

— Да, любили…

С секунду мне кажется, что Джерри протянет ко мне руки, чтобы обнять, и радуюсь, когда он этого не делает. Он берет свою чашку, подходит к раковине (почти касается меня плечом) и выливает остатки кофе.

Да, я рада, что Джерри не попытался меня обнять. Для сегодняшнего дня потрясений было достаточно.

Глава 47