Последнее небо

Зверь, уже отсоединивший от компьютера вертолетную камеру, обернулся и задумчиво посмотрел на Гота.

– В нашем положении командир должен располагать полной информацией о возможностях каждого бойца. Здесь можно ходить без фильтров, майор. Но лучше будет, если об этом скажет Ула.

– Что у тебя за игры, сержант Азамат Рахматуллин? – устало спросил Дитрих, надевая шлем, – Развлекаешься за чужой счет?

– Нет. Просто не могу объяснить, откуда что знаю. Если бы у меня были такие объяснения, я не сидел бы сейчас здесь.

– А где бы ты сидел?

– В дурдоме. Какие будут распоряжения, майор?

– Возьми грузовик, выбери по два человека из каждой пятерки, и отправляйтесь обратно к «Покровителю». Нужно успеть забрать оттуда все, пока кратер «горячий». Вперед!

– Слушаюсь.

ЗА КАДРОМ

Не было его в Екатеринбурге. Зверь возник как мираж и так же бесследно растаял. Сколько сил истрачено на бессмысленные поиски, и это при том, что разгадка лежала на поверхности. Злость брала. Раздражение пополам с искренним восхищением. Злился генерал Весин на себя самого, а восхищался скотиной Зверем.

Хотя, если бы не было необходимости скрывать сам факт существования экзекутора, его задумка с уральской столицей не прошла бы. Ну, или все вышло бы не так изящно. Ведь не будешь впрямую спрашивать у специалистов, что такое гипноз и как он работает, если хочешь разыскать незаурядного гипнотизера так, чтобы никто этого не понял.

Спросить, конечно, все равно пришлось. Но для этого необходимо было отыскать подходящего специалиста, так что сначала Весин пытался обойтись своими силами. Как выяснилось, генерал переоценил себя.

Знать бы раньше, что внушение может быть чем-то вроде компьютерного вируса, резидентной программы, призванной сработать в определенный срок! Зверю не нужно было находиться в городе для того, чтобы жители этого города умирали. Ему достаточно было пообщаться с жертвами. Минут по десять с каждой, а может, и меньше. Экзекутор мог запустить двухмесячную эпидемию самоубийств в течение каких-нибудь суток.

Бесценная способность!

Особенно если учесть, что вообще-то человека очень трудно заставить умереть. Внушением – очень трудно.

Удивительно, почему Смольников, в распоряжении которого было это существо, использовал его так нерационально? Или он не знал обо всех способностях своего выкормыша? Впрочем, магистр добился многого, может статься, он вовсе и не метил на самые вершины власти. Достаточно уже того, что глава департамента по работе с молодежью пережил шесть смен правительства, среди которых было два государственных переворота. Тихих. Незаметных почти. Тем не менее ничем, кроме как переворотами, эти перестановки наверху не назвать.

Что ж, магистр мертв, туда ему и дорога. Дело за Зверем. Он нужен живым.

Откровенно говоря, Николай Степанович уже сомневался в этом. Чем дальше… или, чем дольше? Да, чем дольше продолжались поиски экзекутора, тем сильнее становились сомнения.

Живым? А не слишком ли Зверь опасен? Как его контролировать? Возможно ли вообще контролировать это создание? Магистр работал со своим учеником, выстраивая отношения на доверии и эмоциональной зависимости. Он хорошо знал Зверя, видел его недостатки, умел ими пользоваться… Повышенная эмоциональная возбудимость, кстати говоря, была одним из главных рычагов давления. Или контроля? В общем, у магистра такой рычаг был, а вот у генерала Весина – нет. И вряд ли будет.

С другой стороны, Зверь должен понимать, и наверняка понимает, что вечно убегать у него не получится. А ведь он не только истерик, он еще и прагматик при этом. Жуткое сочетание, но, если магистр пользовался первым качеством своего подопечного, Весин обязан научиться взывать ко второму…

Мысли ходят кругами. В течение полутора месяцев ходят кругами. А Зверя нет.

Где он может прятаться? Если научиться рассуждать так же, как он, можно будет делать предположения. Вопрос в том, как именно мыслит Зверь. Ни психиатры, ни психологи ответа на этот вопрос дать не смогут. Первые потому, что экзекутор, при всех своих… странностях какое мягкое слово! – нормален. То есть он не сумасшедший. Вторые же просто не в состоянии представить себе подобных вывертов психики.

Зверь – талантливый художник. Вообще, складывается впечатление, что этому выродку удается все, за что он берется. Живопись – лишь одна из граней. На его рисунках почти нет людей. Зато в изобилии встречаются портреты машин, самолетов, болидов, самых разнообразных домашних роботов и, собственно, домов. Да-да, портреты. Теперь понятно, что имел в виду Смольников, когда говорил, что Зверь одушевляет неживое.

И девочка. Одна и та же. Великое множество набросков, эскизов, законченных полотен. Она взрослеет на этих картинах, меняет прическу, одежду, стиль макияжа и, кажется, поведения.

Марина Чавдарова. Первая жертва Зверя. Сестра того самого священника, которого Смольников застрелил полтора месяца назад. Чего добивался магистр, отправляя своего выкормыша на последнее задание? И в чем он ошибся?

Был ли выбор жертвы предупреждением?

Скорее всего.

Зверь предупреждению не внял.

Почему?