Последнее оружие

У дерева ждет молодая женщина, на нее падает свет фонаря. Я могу свободно разглядывать ее, потому что скрыт темнотой. Никто не приходит. Как будто она ждет именно меня. Я подхожу к ней. Она смотрит на меня с удивлением. Вблизи она кажется еще красивей. Она намокла под дождем. Ее удивление превращается в страх, что делает ее еще желаннее. Я бросаюсь на нее, срываю с нее одежду. Она сопротивляется, это возбуждает меня. Я трогаю ее кожу, касаюсь обнаженного тела. Я бью ее, чтобы она поняла, что кричать нельзя. Она задыхается, стонет, кажется, чувствует оргазм Я тоже чувствую. Удовольствие уступает место огромной усталости. Жертва неподвижна. Я больше не хочу ее. Избавиться. Убить. Зарыть на месте. Не изменять привычкам. Идет дождь. Земля сырая и рыхлая, я могу копать яму руками. Не хватает только наткнуться на какого-нибудь придурка, выгуливающего свою шавку. Одежду я разбросаю, чтобы сбить с толку полицейских ищеек.

Он стал копать землю под удивленными взглядами мужчины и его немецкой овчарки.

– Вы выводите ее по вечерам? – спросил у него Натан.

– Что вы… делаете?

– Ищу труп. Это вам ничего не напоминает?

– А должно?

– Два месяца назад в этом месте напали на женщину.

– Полиция меня тогда уже допрашивала. Я вывожу Билла каждый день, вы же понимаете…

– И что вы им сказали?

– Что в тот вечер мы с Биллом остались дома, потому что шел дождь.

– Сегодня тоже идет дождь.

– Моросит. Когда моросит, мы выходим, когда идет сильный дождь, то нет.

Под завистливым взглядом Билла Натан продолжал копать.

Почему вы не воспользуетесь лопатой?

– У нападавшего ее не было.

– Полиция ничего не нашла.

– Шли бы вы домой.

– Я делаю то, что хочу. У нас демократия.

– Это вам так кажется.

Натан выпрямился, весь заляпанный грязью.

– А что если я вернулся перепрятать жертву?

Мужчина удрал. Натан опять принялся копать. Дождь становился сильнее.

Собаки труп не учуяли. Это могло означать, что его там либо не было, либо он был зарыт слишком глубоко. Натан опять погрузил ладони в глинистую почву, скреб, царапал, вынимал горсти земли. Наконец правая рука наткнулась на какое-то препятствие. Палец ноги. Он освободил от земли ступню, ногу, разложившееся тело. Смесь суглинка и плоти представляла собой омерзительную, кишащую червями массу. Труп был неузнаваем. Можно было только догадаться, что это была женщина с длинными волосами.

Зловещее открытие, похоже, подтвердило, что Николь и Мария были убиты одним и тем же человеком. Наверняка судебные эксперты извлекут необходимую информацию из этого человеческого месива. Они появятся здесь после телефонного звонка, который хозяин Билла непременно сделает, как только вернется домой. Они установят личность покойника, его прошлое, состояние здоровья, физические характеристики, привычки, черты характера, образ жизни. Натан довольствовался бы тем, что Джеймс Музес сообщил ему по телефону, но самое важное – это то общее, что объединяет Николь и Марию. Для этого нужно будет расспросить Алека Фаулза.

Под удивленными взглядами прохожих он добрался до гостиницы. Портье брезгливо, на кончике пальца, протянул ему ключ. Он принял ванну, надел чистую одежду и через двадцать минут снова вышел на улицу.

161

Местонахождение Фаулза он выяснил в пять минут второго ночи. Натану пришлось разбудить охранника университетского общежития и соседей студента по комнате, чтобы узнать, что тот отправился в «Десперадос», на углу 34-й улицы и М-стрит. В шуме, который производила группа «Дефтонз», ему удалось столкнуться с некой девицей, которая была знакома с Фаулзом и видела, как тот выходил из заведения около половины первого. Не исключено, для того, чтобы закончить веселье в «Беджи Смит» или «Бенито» – так именовались два ночных бара неподалеку, которые посещали любители ночных развлечений. Натан обнаружил его в «Бенито» – ночном клубе с интерьером из смолистого дерева, пропитавшегося табачным дымом, залитом музыкой в стиле латино, от которой через несколько минут хотелось убежать как можно дальше. Молодой человек с тонкими чертами лица сидел, обхватив руками бутылку пива, за столиком в компании сильно накрашенной, хохочущей девицы.

– Алек Фаулз?