Последнее оружие

– Глубинное значение событий никогда не проявляется сразу. В том и проблема массмедиа. Нужна дистанция.

– Какая тебе нужна дистанция, чтобы понять, что мир тратит силы попусту?

– Мир эволюционирует.

– Атомные бомбы, вирусы, глобальное потепление, загрязнение окружающей среды – это больше похоже на самоуничтожение, чем на эволюцию.

– Китайцы в любом случае останутся.

– Что?

– Так отвечал Мао, когда ему говорили о риске ядерного апокалипсиса.

– Восхищаюсь твоим оптимизмом.

– Это не оптимизм.

– Ах, вот как?

– Космос. Человек всего лишь набор частиц, связанный с великим целым.

– С такой программой далеко не уйдешь.

– Австралийские аборигены считают, что земля должна принадлежать многим, а не кому-то одному. Сегодня их мечта разбита. Но возможны и другие мечты. Если судить по прессе, за прошедший год были похвальные попытки.

– Это длилось недолго.

– Есть вещи, которые нельзя запретить. Этого не смогли сделать ни с алкоголем, ни с наркотиками, ни с проституцией. А с нищетой, насилием, террором и подавно.

– Как же с этим жить?

– Ты сама только что сказала. Жить с этим. Уживаться. Приручать.

– Если мир тебя не пугает, почему ты от него бежишь?

– Ябегу только от человека.

– А по Сократу, Леонардо да Винчи, Шекспиру, Бодлеру, Уэллсу ты не скучаешь?

– Что? По всем этим раздутым «эго»? Человек – муравей, возомнивший себя более значимым, чем он есть.

– Значит, борьба за альтернативное развитие мира напрасна?

– Можно рассматривать два типа революций. Первый, революция крайностей, хочет нас заставить вернуться назад. Второй, революция надежды, состоит в том, чтобы превратить мир в деревню. Твои альтерглобалисты воплощают первую тенденцию.

– Нельзя сказать, что ты способствуешь развитию общей мысли.

– Мир населен спящими, которые болтают о том, как нас разбудить.

– Думаю, что не замедлю присоединиться к спящим. Убаюканная глуховатым гудением самолета, она немедленно провалилась в сон. Когда же проснулась, световые табло призывали пассажиров застегнуть ремни. «Боинг» коснулся посадочной полосы национального аэропорта точно по расписанию.

24

13.30. Конститьюшн-авеню. Стоя перед Вашингтонской Национальной галереей, Сильви беседовала с федеральным агентом Джеймсом Музесом, расследующим исчезновение Галан Райлер. Чуть поодаль Себастьен Легран ожидал, когда его позовут для воссоздания событий. Изучив место предполагаемого преступления, Натан подошел к Музесу:

– Почему Галан села в такси?

– Шел дождь.

– Насколько сильный?

Агент оторопело на него уставился. Сильви подозвала Себастьена. Натан уточнил:

– Никто не задавался вопросом, почему девушка села в такси, чтобы проехать всего пятьсот метров?

– Началась гроза, – пояснил Себастьен. – Галан была в ужасе оттого, что придется выйти наружу.

– Как и Аннабель, – сказал Натан.

– Но не как Николь, – добавила Сильви.

– Две из трех пропавших боялись дождя.

– Может, это совпадение, – заметил Музее. – В это время года ливней хватает.

– Все связано.

– Что вы хотите сказать?

– Когда похищения готовят так тщательно, не пренебрегают ничем, особенно погодными условиями.

– Галан точно села в такси? – спросил Музес.

– А свидетель точно заслуживает доверия? – спросил Натан.

Оба воззрились на француза.

– Никогда в жизни я не был так серьезен, – уверил он. Музее увлек Натана в сторонку.

– После случившегося он не только не покидал американской территории, но еще и допекает нас каждый день, чтобы быть в курсе. Думаю, он просто влюбился в девчонку, еще до того, как познакомился с ней.

– Нам повезло.

Натан спросил у Себастьена, не помнит ли он, какие духи были у Галан.

– Что-то такое с жасмином.

– Держите этот залах в голове.

Он остановил такси и усадил в него Сильви. Следственный эксперимент начался.

– К Белому дому, – сказал он таксисту.

– Тут же рукой подать, в конце улицы.

– Мы знаем.

Он захлопнул за Сильви дверцу, посмотрел, как машина влилась в уличный поток, потом бросился вдогонку, увлекая за собой Себастьена. Они догнали машину на перекрестке Четырнадцатой улицы. Себастьен открыл дверцу. Сильви вышла.

– Какого черта вы вытворяете?! – завопил шофер.

– Всё, приехали, – отозвался Натан.

– Издеваетесь?

– Сотни долларов вам хватит?

К ним присоединился Музее, чтобы утихомирить таксиста и заплатить за проезд. Себастьен положил руки на сиденье.

– Что мне теперь делать?

– Вы в тот момент ощутили запах духов Галан?

Запах сильнее всего врезается в память.

– Пахло жасмином.

– А чем еще?

Молодой человек сосредоточился. Таксист смотрел на него, ничего не понимая, но считал, что за это неплохо заплачено.

– Пахло еще чем-то химическим… вроде хлора.

– Спасибо, – сказал Натан.

– Ну что, Лав? – потерял терпение Музее.

– Себастьен не ошибся машиной.

– Откуда такая уверенность?

– Уверенность – для глупцов.

Федеральный агент задал вопрос иначе:

– Куда в таком случае подевалась мисс Райлер?

– Себастьен нам рассказал то, что видел, а не то, чего не видел.

– И чего он не видел?

– Галан все еще была в такси.

– Где же?

– Прямо перед ним.

Все ждали продолжения, застыв среди гудящих машин.