Последнее "Па" (СИ)

Ветеран поднял глаза на ведьму, несколько секунд помолчал и кивнул.

— Я готов.

— Тогда собирай тех, кто готов умереть, — произнесла Тук. — Кровь во тьме будет привлекать тварей. Это будет опасно.

***

— ХЭК! — рыкнула Марта и ударила ногой.

От ее удара земля под ногой вспучилась. Волна прошла десяток метров и с первого взгляда ослабла, но через секунду из земли ударили ледяные иглы.

— Видел? — довольно спросила северянка, оглянувшись на временного учителя.

— Видел, — кивнул Грот. — Слишком медленно. Не думаю, что среди северян найдутся настолько большие тугодумы, чтобы не отскочить от твоего заклинания.

— Я еще не натренировалась. Плести узлы ногами не очень удобно, — буркнула девушка и отвернулась. — И вообще, мог бы и похвалить.

— Какой смысл в похвале, если она не несет пользы? — вздохнул парень и уставился на тропу, которая вела в небольшую рощу. — Ты не станешь сильнее и не будешь умнее, если я скажу, что ты молодец.

Северянка проследила за взглядом парня и спросила:

— Ты так и не сказал, куда мы идем?

— У меня не так много времени, а армия уже собрана, — задумчиво произнес геомант. — Да и на войне бывает всякое.

— К чему ты это говоришь?

— К тому, что я решил заглянуть домой, — произнес парень и зашагал вперед. — Рус дал мне всего два дня, один из которых мы с тобой уже почти потеряли.

— Пешком было бы намного медленнее, — пожала плечами Марта. — Мы и так проделали большой путь. Если бы не твои каменные лошади, нам бы сюда неделю плестись.

— Если бы я пошел один, то добрался бы за пару часов, — покачал головой геомант. — Давай не будем терять время.

Марта пожала плечами и ускорила шаг, догоняя временного учителя.

— Твои родители управляют селом?

— Нет. Мои родные пашут поля. У отца было свое, — произнес парень, смотря, как сквозь деревья показываются дома. — Не могу сказать, чтобы жили бедно. Как все в деревне. Свой дом, своя земля. Скотина мелкая на дворе и мед… Да, у отца был отличный мед. Он в основном его продавал, но ранний мед, когда цветут поля, всегда оставлял себе.

— У нас часто делали медовуху, — кивнула Марта, собирая плетение на руке. — Но у нас никто не разводит пчел. Собирают дикий мед.

— Я слышал про ваш мед. Говорят, что дикий он другой. Не слаще, но с другим вкусом, — с улыбкой произнес парень.

Они прошли рощу и вышли на краю деревни.

— Вон там обычно мы пасем коров. А вон в том доме жила девчонка Марта. Она мне очень нравилась, и я хотел взять ее в жены, когда вырасту, — с усмешкой вспомнил парень.

— А сейчас? — задумчиво произнесла северянка.

— Слишком много времени прошло, — нахмурился парень. — Я другой, да и у нее, скорее всего, есть жених.

— Или она ждет тебя.

Грот прошел по тропинке к ограде из жердей для скотины и взглянул на дальний дом, из трубы которого клубился дым. До боли знакомые срубы, крыши, покрытые корой и деревянной черепицей. И запах дыма.

Не резкий и слегка сладковатый.

Такой шел, когда мать пекла пироги.

Парень прошел через деревню, не встретив никого по пути, и оказался у ворот дома, в котором он вырос.

— Отец, наверное, в поле, — задумчиво произнесла северянка.

— Скорее всего.

Грот потянул калитку и вошел во двор. Он прошелся почти до двери. но тут она открылась, и на пороге показалась поседевшая женщина. Она хмуро оглядела незваных гостей и с порога спросила:

— Кто такие? Что надо?

— Привет, мам, — произнес геомант, стоя у крыльца. — Это я, Грот.

Женщина хмуро взглянула на подростка и замерла. Секунда, вторая и ее морщины на лбу разгладились, и она тихо прошептала:

— Грот? Мальчик мой, это ты?

— Я мам, — улыбнулся парень. — Это я.

Женщина в два шага подскочила к сыну и обняла его так крепко, как только могла.

— Что же ты… что же ты вестей-то не слал, — зашептала она, пряча лицо на плече у сына. — Я тебя уже десять раз похоронила и за с того света пришедшего приняла. Что за тебя только не говорят, а ты…

— Прости, мам, — смутился парень. — Я учился и… Прости, я виноват. Надо было хотя бы письмо прислать…

— Что же мы на пороге встали, — тут же спохватилась мать и потянула сына в дом. — Заходите, я пироги с земляникой как раз пеку…

Женщина нырнула внутрь, а Грот оглянулася на улыбающуюся Марту.

За десять минут женщина умудрилась смести со стола остатки муки и достать из закромов белоснежный кусок ткани, которым тут же накрыла стол. На столе тут же появились пироги и кувшин прохладного, слегка забродившего ягодного морса. Женщина во всю хлопотала, а сын сидел на лавке, с краю у двери, как привык еще в детстве, гладил тесаные доски, из которых была сделана лавка, и жадно вдыхал давно позабытый запах дома и печи.

Мать постоянно о чем-то рассказывала. Кто-то умер по весне, кого-то задрали волки в лесу. О хорошем урожае, и о том, что староста не обижает и выделяет щедрую пайку. О том, как старшую сестру взял в жены Бар из Каледовки. О том, что сестра теперь в роду кузнечном, и как зацвела липа, она приезжала с зятем и привозила его работу: ножей пять штук, один топор и справную косу. С клеймом, как у настоящего кузнеца.

— Мам, а где отец? — спросил Грот.