Последнее письмо из Греции

– Я не мог до тебя дозвониться, волновался, и вот я здесь, – морщась, бормочет Роберт. – Не стоит указывать адрес в соцсетях.

Он немного заикается, постукивая себя по голове, как детектив века. Я проклинаю свою тупость. Хвастовство в интернете привело его прямо ко мне. Я не подумала отключить местоположение в своем бизнес-аккаунте, но, несмотря на навязчивость Роберта и мои самые мрачные мысли, я никогда бы не предположила, что он ринется за мной. Он проносится мимо, дверь отскакивает от стены, когда Роберт отталкивает меня в сторону.

Мне страшно, я вздрагиваю и застываю на месте.

– Ты не отвечала на мои звонки и сообщения. Я должен поговорить с тобой, Соф. Найти тебя было не так уж трудно. Я пытался дозвониться до тебя, чтобы сообщить, что я здесь. А где же он?

Роберт открывает дверь ванной, снова захлопывает ее и со стуком и грохотом шагает в спальню. У меня холодеет кровь. Я разместила в сети фотографию Тео на лодке. Роберт знает, как он выглядит. Я беспокоюсь за безопасность Тео так же, как и за собственную. Роберт, покачиваясь, стоит посреди гостиной, его глаза покраснели от переутомления и чрезмерного удовольствия.

– Ну и дыра. Ты тут остановилась?

Я не знаю, как его образумить, успокоить, его настроение в любой момент грозит перерасти в ревнивую ярость. Я не хочу его провоцировать, надеясь, что он успокоится и я смогу выгнать его отсюда. Следующие десять минут, как я знаю по опыту, определят, какой оборот примут события. Нет, здесь он не останется. Этого я не потерплю. Не собираюсь – он не имеет права. Я направляюсь к двери, но он бросается на меня, и я отступаю. Он хватает меня за руку, и я чувствую, как напрягаются его пальцы.

– Соф, выслушай меня. Нужно поговорить. Возвращайся домой. Я всего лишь пытаюсь помочь как друг. Никто тебя не знает лучше меня.

Я изо всех сил пытаюсь высвободить руку из его хватки, но, когда мне это удается, на коже остаются красные отметины.

Меня охватывает паника. Он, шатаясь, смотрит себе под ноги. Мне его не жаль, и виноватой я себя не чувствую. Я нахожу нужный тон, надеясь спрятать неуверенность, которая выдаст мою уязвимость.

– Но, Роберт, я не знаю, что ты здесь делаешь. Мне нужно побыть одной. И я не обязана перед тобой отчитываться.

Он вскидывает голову, в его голубых глазах, полных слез, вспыхивает ярость. Мое сердце стучит сильнее, дыхание учащается от страха.

Нет, он меня не запугает. Я могу за себя постоять.

– Но ты не одна, ты с другим. Я тебя видел.

Я холодею – мы это уже проходили, предыдущая стычка произошла из-за ревности. Встреча с потенциальными клиентами немного затянулась. Приехав домой позже, чем планировалось, я обнаружила пьяного Роберта в ярости.

Он обвинил меня в связи с другим мужчиной, столкнул с кровати, стукнув головой о стену, наставил синяков на руках, кидаясь на меня, пока не заснул. Он не имел права так себя вести тогда и сейчас тем более. Мы разошлись. С кем я сейчас – не его дело. Я тщательно выбираю слова, стараясь говорить спокойно:

– Я здесь, чтобы отрешиться от всего, Роберт, ты знаешь, через что я прошла.

Он плюхается на диван. Если б он не был так пьян, то увидел бы облегчение в моих глазах из-за увеличившегося расстояния между нами.

– Через что ты прошла? Через что прошла ты? А как же я? Ты выбросила меня за борт, будто я ничто, не вспомнив, что между нами было, нашего ребенка, наше будущее. Ты никогда не задумывалась, что я горюю по твоей матери? Она была моей семьей.

Он обхватывает руками голову и кричит во весь голос:

– Мы были одной семьей. А теперь все рухнуло.

Он всхлипывает, и у него трясутся плечи.

Если я начну его успокаивать, то подам надежду, но я не застрахована от страданий. Конечно, он расстроен из-за мамы, но я не позволю на себя давить.

– Я знаю, как все это тяжело, Роберт, видит бог. Но здесь тебе делать нечего. Это точно.

Он поднимает на меня глаза, и я вижу в них настоящие боль и обиду. Я дергаю заусенец на большом пальце, и появляются капельки крови.

– Мне очень жаль, Соф. Поверь, я никогда ни о чем не жалел больше, чем о том, что потерял тебя. Не смог поддержать тебя в горе. Теперь все рухнуло. Может, попробуем еще раз?

Он умоляет, и на лице его написано отчаяние.

– Вернись. Я брошу пить, обещаю. Я изменюсь. Только ты можешь мне помочь – я знаю, ты тоже этого хочешь. Ты еще меня любишь, даже после всего, что я сделал.

Замешательство приводит меня в ярость. Несмотря на принесенное мне горе, я не хочу причинять ему боль и чувствую себя в ловушке.

– Я тебя не люблю. Прости, Роберт. Уходи.

Но он не пытается встать с дивана. Он просто сидит там, варясь в хмельной слезливости.

– Прости, что напугал тебя вчера ночью. Я видел вас вчера на пристани и проследил до его дома. Я ждал всю ночь, а потом, когда ты гуляла по пляжу, мне отчаянно хотелось поговорить с тобой наедине. Но я боялся, что он вмешается, и запаниковал. Я испугался стычки. Мне просто нужно было с тобой связаться. Но вместо этого я убежал. Так же, как и ты.