Последнее письмо (ЛП)

— Да, детка. Я думаю, что ты можешь быть больна. Но пока рано волноваться, хорошо?

Она кивнула и снова сосредоточилась на шоу, которое показывал Disney Junior.

— Тогда хорошо, что я в больнице. В больницах тебе становится лучше.

Я поцеловала ее в лоб.

— Да, так и есть.

***

— Это не лейкемия, — сказал мне доктор Андерсон, когда мы стояли в коридоре тем вечером.

— Не лейкемия? — облегчение пронеслось по мне, это было похоже на возвращение крови к конечности, которая слишком долго пребывала в состоянии сна.

— Нет. Но мы не знаем, что это такое.

— Это все еще может быть рак?

— Возможно. Но мы не нашли ничего, кроме повышенного количества лейкоцитов.

— Но вы собираетесь продолжать поиски.

Он кивнул, но блеск уверенности, который появился в его глазах, когда он решил, что это лейкемия, исчез. Он не знал, с чем мы имеем дело, и, очевидно не хотел говорить мне об этом.

Третий и четвертый день прошли с новыми тестами. Оптимизма было все меньше. Кольт становился все беспокойнее, но отказывался покидать сестру, и у меня не хватало духу заставить его уйти. Они никогда в жизни не разлучались больше чем на день. Я не была уверена, что они знают, как выжить по отдельности, когда были одним целым. Ада приносила чистую одежду, выводила Кольта на прогулки, держала меня в курсе всех дел. Как ни странно, моя одержимость «Солитьюдом» была моим приоритетом номер три после Кольта и Мэйзи на протяжении последних пяти лет, но в этот момент это казалось совершенно неважным. Дни сливались друг с другом, а мои пальцы были почти огрубевшими от поисков в Интернете, которые я вела с тех пор, как доктор Андерсон произнес слово на букву «Р» Конечно, они велели мне держаться подальше от Интернета. Да, конечно. Половину времени я не могла запомнить ни черта из того, что они говорили. Как бы я ни старалась сосредоточиться, мой мозг словно закрывался щитами и воспринимал только то, что, по его мнению, я могла осилить. Использование Интернета заполнило те пробелы, которые не смогли запомнить моя память и блокнот. На пятый день мы снова собрались в конференц-зале, но на этот раз рядом со мной была Ада.

— Мы до сих пор не знаем, в чем причина. Мы проверили все обычные причины, и они оказались отрицательными.

— Почему это не звучит как что-то хорошее? — спросила Ада. — Вы говорите, что не нашли рак, но в голосе звучит разочарование.

— Потому что там что-то есть. Просто они не могут это найти, — сказала я, мой голос стал резким. — Как и доктор Франклин. Мэйзи сказала, что ей больно, и ее отправили домой с диагнозом «боли при росте». Потом они назвали это психосоматикой. А теперь вы говорите мне, что ее кровь говорит одно, а кости — другое, и у вас просто нет идей.

У мужчин хватило здравого смысла выглядеть смущенными. Так и должно быть. Они годами учились именно для этого момента, и вот провалились.

— Ну и что вы собираетесь делать? Ведь должно же быть хоть что-то. Вы не отправите мою девочку домой.

Доктор Андерсон открыл рот, и по выражению его лица я поняла, что сейчас последует очередное оправдание.

— О, черт возьми, нет, — огрызнулась я, прежде чем он успел вымолвить хоть слово. — Мы не уйдем отсюда, пока вы не поставите ей диагноз. Вы меня понимаете? Вы не умоете руки ни от нее, ни от меня. Вы не будешь относиться к ней как к загадке, которую вы просто не можешь разгадать. Я не училась в медицинской школе, но могу сказать, что она больна. Об этом говорит ее анализ крови. Ее бедро говорит об этом. Вы учились в медицинской школе, так что думайте. Разберитесь. Выясните.

Молчание прозвучало громче, чем любое оправдание, которое они могли мне дать.

— Мисс Маккензи, — появилась доктор Хьюз, заняв место рядом с доктором Андерсоном.

— Мне очень жаль, что меня здесь не было, но я разделила свое время между этой больницей и детской больницей Денвера и вернулась только сегодня утром. Я видела результаты анализов вашей дочери и думаю, что у меня есть одна вещь, которую мы можем проверить. Это невероятно редкое явление, особенно у ребенка такого возраста. И если это то, о чем я думаю, то нам нужно действовать быстро.

Передо мной появился планшет с очередным согласием. Одна подпись это все, что мне нужно. Давай. Моя рука написала мое имя, но это не было сознательным выбором. В данный момент ничто не было похоже на выбор.

Два часа спустя доктор Хьюз появилась в дверях, и я вышла, оставив Кольта и Мэйзи, обнявшихся перед Гарри Поттером.

— Что вы нашли?

— Это нейробластома.

***