Последнее письмо мисс Джейн Веллингтон

Навроцкая Елена Последнее письмо мисс Джейн Веллингтон

Мой дорогой друг!

Сотвори молитву во мое здравие, ибо некому ее сотворить, ибо никто более не даст за жизнь мою и ломаного гроша. Но ты, друг мой, помолись, хоть и без пользы будет твоя молитва… Я одна, совершенно одна, наедине с собой и тем, что терзает душу мою. Друг мой, как жаль, что ты далеко… Нет-нет, молись, молись и благодари судьбу, что ты далеко от проклятой Джейн, и проклятье ее не коснется твоего бессмертия!

Через два часа сюда, в Уэстхолл, подъедет экипаж, и я отправлюсь к своей последней черте… Наконец-то расточатся кошмары, преследующие меня с самого рождения!

Проклятье! Ты ведь знаешь, что судьба уготовила мне читать в душах людей их желания и надежды! И страдать от того, что иные из них не могут исполниться, страдать вместе с этими людьми, потому что я понимала все их отчаяние и боль, носила их в сердце своем, как мать носит в чреве ребенка! Нерожденные мечты людские превратились в непосильный груз для моего сердца… О, друг мой, ты знаешь, как хотела я, чтобы все желания человеческие исполнялись, и ничто не могло им препятствовать! Ничто и никто!

Но разве это страдания, по сравнению с тем испытанием, что уготовил мне Господь позже?

Послушай же мою историю, и, может быть, ты, единственный человек на всем белом свете, сможешь понять меня, понять и не осудить…

Мы встретились на приеме у сэра Ричардсона, который он давал в честь дня рождения своей супруги. Был тот самый час, когда чревоугодники воздали должное собственным желудкам и теперь тяжко отдувались, сидя на диванчиках; когда танцы только начались, а молодежь была занята самой собой и своими тайными играми; когда колючие нити интриг, сплетен и провокаций уже опутали большую часть гостей — в тот самый час появился этот человек. Никто его не приглашал, никому он не был знаком, и ничто не воспрепятствовало ему пройти к нам и просто попроситься на ночлег, ибо искать гостиницу в незнакомом месте и в столь позднее время весьма затруднительно.

О, ты думаешь, ему отказали? Ничуть! Одет незнакомец был весьма прилично, изъяснялся, как джентльмен, но все это мелочи по сравнению с тем, что испытали люди по отношению к нему. Он сразу же расположил к себе всё собрание. Гости — молоденькие застенчивые девушки, надменные и скорбящие по утраченной гладкой коже матроны, франты, утонувшие в собственном сиянии, прожженные гуляки и благородные проходимцы всех мастей, уставшие от своей ноши отцы семейств — все, до одного, воспылали самыми добрыми чувствами к незнакомцу, и каждый из них был рад стать ему верным другом! Во внешности же его не было ничего особенного, что могло бы привлечь внимание: невысокий рост, глаза, напомнившие мне спелую смородину, прямые светлые волосы и чуть грубоватые черты лица. Однако за столь непримечательной внешностью скрывалось нечто, заманивающее в сети удивительного обаяния.

Ты, наверное, уже подозреваешь, что мастер злого и неправедного, сам дьявол во плоти пришел искушать всех этих людей? В одном ты не ошибся… Однако, все его мастерство направилось всего лишь против твоей покорной слуги, которая приняла Сатану за человека. А, может, и я ошибаюсь, может, и он такой же человек, как и я, как и ты… Ах, больное воображение никогда не давало покоя мне, проклятой Джейн…

Бывало ли у тебя такое — познакомившись с человеком, ты вдруг ощущаешь, что знаешь его уже много лет? У вас обнаруживаются общие пристрастия, увлечения, сходное дело, а, главное, одинаковые взгляды на жизнь. В самых исключительных случаях вы можете даже читать мысли друг друга, ибо уже знаете, что может сообщить новый приятель по тому или иному поводу. Индийские мистики сказали бы, что в прошлой инкарнации вы были верными друзьями, и вот встретились в этой жизни, продолжив приятное знакомство…

Не знаю, кем доводился мне в той инкарнации (да и была ли она? нельзя же верить мистикам на слово!) незнакомец, но мы очень быстро разговорились, я не чувствовала своей обычной скованности, будто беседовала с братом или близкой подругой. В конце концов, мы незаметно уединились от толпы внезапных обожателей Эдвина, таково было его имя, и смогли спокойно поговорить. Я заметила, что эмоционально оградившись от общества, Эдвин как бы удалил и самую память о себе, все вдруг сделались равнодушными к его персоне.

Мы сидели в беседке, издалека доносились голоса веселящихся гостей сэра Ричардсона, а свидетельницей нашего уединения явилась полная луна (но общее состояние погоды я тебе описывать не буду, пусть этим занимаются бульварные романисты, я же терпеть не могу их поделки!). Беседа наша становилась все более интересной, но я не желала допускать мечты Эдвина в свою душу, поэтому больше говорила сама и старалась не смотреть ему в глаза.

— Мисс Джейн, — спросил Эдвин, — вы на самом деле такая стеснительная? Почему вы даже не взглянете на меня? Неужели на подоле вашего платья начертана вся мудрость мира, и вам уже не интересны окружающие предметы и явления?