Последнее письмо уходящего лета

Но время шло, а разрешаться ничего не собиралось. Жена тянула из него все соки, обвиняя, уничтожая взглядом и длинными монологами о том, кто он такой и что он сотворил с ее, их жизнью. Терпеть это становилось все тяжелее. Постепенно Марк и сам поверил, что он просто чудовище и недостоин жить рядом с женой и дочерью, что он никогда не сможет искупить своей вины перед ними. Теперь и дочь, его единственная отрада, уехала к бабушке, оставив их один на один решать свою проблему.

Однако решать никому и ничего не приходилось. Елена упивалась своею драмой, находя в ней все большее вдохновение, и уже подключила к спектаклю всех знакомых, которым с упоением рассказывала о том, как он с нею поступил, и тем самым еще больше растравливала свою рану.

Хотя именно в этом Елена и находила утешение. Рассказывая о случившемся, о своих чувствах, она как бы говорила не о себе вовсе, – абстрагируясь и играя роль самой себя, отодвигала реальность и снимала с себя ответственность за разрешение сложившейся ситуации. Как будто из-за кулис должен был неожиданно выйти режиссер и дать новый текст. Тогда все станет понятно, все за нее решится самым правильным образом, а она будет опять на высоте – или великодушно простит мужа, или отвергнет его яростно и окончательно, или бросит все и уедет в другой город… Но сценария нового у нее не было, и ею все больше овладевала какая-то безысходность, эмоции скудели с каждым днем, хотелось забытья и прежней жизни, но, как все вернуть, она уже не представляла.

Дочь уехала. Муж, не выдержав нападок Елены и очередного показательного сбора его чемоданов, в один из таких вечеров все-таки взял приготовленные чемоданы (а не стал спокойно их разбирать) и уехал, оставив записку, что остановится в местной гостинице, и если жена захочет поговорить, то сможет его там найти.

И тут случился раскол, разделивший их жизнь на отрезки «до» и «после»…

Глава 2

Алиса была поражена местом, которое оказалось домом ее бабушки, по сути фамильным домом. Дедушка строил его сам, своими руками, очень-очень долго. Все здесь было продумано до мелочей, в этом уютном семейном гнездышке можно было с удовольствием встретить старость и вырастить внуков. Только теперь в доме жила одна бабушка – Анастасия Егоровна, дедушка, Анатолий Степанович, умер около десяти лет назад, и столько же примерно здесь не появлялась их дочь. Алисе было тогда примерно шесть лет, она толком не запомнила ни бабушку, ни ее дом. С тех пор Елена больше не приезжала, полностью поглощенная своими делами и другими ролями, позабыв, что она еще и дочь.

Печь весело потрескивала на кухне, где бабушка принялась суетливо хлопотать. Было видно, что она немного нервничает: столько лет жила одна, без какой-либо надежды увидеться с внучкой, и вдруг та свалилась к ней, как торт с неба, когда она уже и не ждала.

Наличие печки в таком современно обставленном доме очень удивило Алису. Внутри все как в квартире, но есть еще второй этаж, мансарда, красивая столовая и сад за окном. Алиса была поражена, узнав, что все, что она увидела, проходя с экскурсией по дому, сделано руками деда. Дом был выстроен очень качественно и с любовью, продуманы все мелочи: комфортабельные санузлы на каждом этаже, красивый исправный камин в центре зала, кроме того, застекленная беседка-столовая с прекрасными окнами до самого пола, выходившими в сад. От такой красоты у Алисы захватывало дух, но ее лицо привычно ничего не выражало, поэтому бабушка терялась в догадках, какое впечатление на нее произвели дом и она сама.

Бабушка украдкой приглядывалась к своему «нежданному подарку» – именно так она про себя называла внезапно приехавшую внучку, – осмысливая, как столь уравновешенная и даже немного замкнутая девочка могла быть дочерью ее Елены. Она слишком хорошо помнила вспыльчивый и неугомонный характер дочери. Сколько капель валерьянки было выпито из-за нее, сколько они с отцом нервничали, обсуждая ее нескладную жизнь.

Такая она была непостоянная, ветреная – вечно чем-то увлекалась, меняла кавалеров как перчатки. Причем про перчатки не преувеличение: гардероб Елены в самом деле ломился от разной одежды и безделушек, а ведь они с отцом в то непростое время еле концы с концами сводили. Одежда покупалась то самой Еленой на деньги родителей, которые она выпрашивала всеми мыслимыми и немыслимыми способами и аргументами, то ее дарили ухажеры, то подружки давали взаймы – гасить долги дочери при этом, конечно, приходилось Анастасии Егоровне с мужем. Потом была первая наколка, первые найденные в карманах дочери сигареты, возвращения под утро с запахом алкоголя изо рта. Потом Елена увлеклась пением в местном кафе, из-за чего бросила педагогический институт. Впрочем, там она все равно училась через пень колоду, частенько прогуливала, за что постоянно находилась под угрозой отчисления, и давно бы уж была исключена, если б не лучшая подружка – дочь декана.