Последнее плавание адмирала

Вот это да! Неохотно, поскольку вопреки служебному рвению, инспектор Ридж с удовольствием бы выпил чашку чая, он покинул дворик. Обошел вокруг сада, и тишину нарушало лишь громкое эхо его тяжелых шагов. Ему следовало бы выйти на улицу, и он это знал. Если он не находился здесь по долгу службы, то являлся нарушителем границ чужого владения. Однако инспектору надо было чем-то занять два часа перед повторным визитом. Верный духу закона, он решил побродить по деревне, небрежно задавая вопросы, и навестить деревенского сфинкса, старину Уэра, в надежде выудить у него какую-нибудь информацию. Но еще стояла сильная жара. Зачем спешить? К тому же, вон там, в углу сада, не слива ли стоит, подвязанная, как пойманный пленник?

Если уж инспектор Ридж обладал к чему-то слабостью, так это к соблазнительным плодам сливового дерева. Лондонцы видят сливы только в ящиках или уже подгнившие в кучках и знают, что им придется съесть три темных шарика, сорванных слишком рано ради одного сладкого чуда, сорванного слишком поздно. Однако тридцать лет назад, еще мальчишкой, Томми Ридж гостил у своей бабушки в Норфолке и ел сливы прямо вот так, с дерева. Память, виртуозный музыкант, затронула самые чувствительные струнки его души. Вот дерево, вот сливы, каждая из них с золотистой полоской на зеленоватой щечке. В один момент инспектор перепрыгнул через грядку метровой ширины с салатом. Он срывал сливы, поедал их, бросая косточки у ног, и сладкий сок стекал по его пальцам и подбородку.

Во время этого пиршества взгляд Риджа привлек какой-то отблеск света, заставивший его посмотреть вниз. Источник этого отблеска быстро обнаружился, однако им оказался не осколок бутылки, сверкнувший на солнце, как почудилось бы сначала. И все же его внимание оказалось прикованным парой сливовых косточек, не тех, что он только что выплюнул, но еще не подсохших. Рядом с ними лежал смятый, испачканный соком платок, а на голой земле у ствола дерева Ридж заметил отпечатки ног, небольшие и четкие. «Размер тридцать пятый – тридцать шестой, – подумал он. – Да к тому же высокие каблуки типа помпадур!»

Стараясь не двигаться с места, инспектор притянул к себе платок и встряхнул его. Тот легко размотался, поскольку оставался еще влажным. Кто-то явно вытирал им испачканные соком руки. Затем, неловко выпрямившись, старясь не трогать располагавшиеся рядом следы, Ридж осмотрел свою находку.

Заляпанный и смятый платок, однако ткань тонкой выделки, а вышивка изысканная. «Два фунта пятнадцать шиллингов за дюжину», – прикинул въедливый инспектор, обладавший даром собирать информацию самого неожиданного свойства и чья мама, в свое время служившая горничной, всегда следила, чтобы информация эта была верной. «Два фунта пятнадцать шиллингов навскидку, если только не на распродаже», – подумал инспектор Ридж, а затем, ощупывая уголки, заметил в одном из них маленькую букву С, находившуюся чуть в стороне и не являвшуюся частью узора.

Он разгладил и аккуратно свернул платок, достал из блокнота чистый конверт, вложил туда платок, после чего спрятал все во внутренний карман. Ридж оглядел пространство вокруг себя, покачал головой, пристально посмотрел на отпечатки ног и осторожно перешагнул через грядку. Оказавшись на дорожке, он принялся небрежно прогуливаться туда-сюда.

Предвечернее солнце бросало свои лучи на его ссутуленные плечи, пока синий саржевый костюм Риджа не начал жутко отсвечивать, что случается с синей саржей в ясный день. Любопытная малиновка, приняв его за садовника, вышагивала по кустам ему в такт. Инспектор шел так медленно, что цветы, склонившиеся над дорожкой и отталкиваемые во время его проходов, успевали укоризненно хлопнуть его по ногам. Ведь инспектор был погружен в глубокие раздумья. Он с трудом перемещался, как это пару раз случалось в его жизни, с твердого берега здравого смысла в непознанную бездну предчувствий и догадок. Его охватил некий душевный настрой, и возобладала та часть сознания, которая, по его собственному выражению, «вела под руки». Что-то случилось, и инспектор Ридж знал это. Насколько он мог судить, в доме никого не было. Он тайком заглянул в зал и обнаружил его пустым: пришпиленная к задней двери карточка это объясняла. Конечно, в доме может кто-нибудь прятаться. Но зачем? А инспектору Риджу не от чего было оттолкнуться, здесь не помогала даже его логика, даже способность делать неожиданные выводы из самых очевидных фактов. Нет, у него не было ничего, кроме испачканного платка, пятна на котором доказывали, что в саду недавно кто-то побывал, и собственного предчувствия, что что-то случилось.