Последнее послание

— О’кей… Когда вы хотите туда отправиться?

— Завтра утром, пораньше.

— Меня это устраивает.

Грейс заплатила молодому человеку, и они договорились о встрече завтра, в половине шестого утра.

Грейс взяла ключ от номера и пошла в обеденный зал поесть. Там уже сидела пожилая супружеская пара и одинокий мужчина. Оформление было в стиле шале, все стены были украшены фотографиями заходов солнца над озерами, окутанных туманами оленей, узких тропинок, вьющихся по склону горы и, главное, черных пещер, входы в которые напоминали разверстые пасти.

Грейс заставила себя заказать скромный ужин, хотя сегодня голод терзал ее сильнее обычного. Когда она собралась загрузить в телефон топографические карты района, чтобы подготовиться к завтрашнему походу, оказалось, что телефон по-прежнему не ловит сеть. Поскольку пожилая пара, сидевшая за соседним столом, похоже, что-то читала в Интернете на своих мобильных, она подошла к ним, чтобы попросить пароль для вай-фая, но осеклась, уловив обрывок их разговора.

— Прошу прощения, — шепотом обратилась она к ним, — кажется, произошло что-то серьезное…

— Серьезное… не для нас, но для туризма это будет плохо, — ответила старая дама. — Убийство в Айонском монастыре. Кто мог совершить такое? Мир сошел с ума. Подумать только, мы ведь побывали там каких-то два месяца назад, да, Роджер?

Узнав пароль для вай-фая, Грейс немедленно ввела его и вернулась за столик, чтобы прочитать статью, опубликованную чуть больше часа назад.

Отодвинув в сторону пустую тарелку, она прочла текст еще быстрее, чем проглотила свой ужин. В статье было выложено всё или почти всё: имя Антона Сьюйака, удаление у него мозга, часть свидетельских показаний брата Колина и, на что надеялась Грейс, фоторобот предполагаемого убийцы.

Вывалив кучу мрачных подробностей, журналист делал особый упор на подозрениях полиции и на трагедии, которую данное дело представляет для мирных обитателей Айон ского монастыря. Зато не было ни слова о существовании тайного кабинета и научных изысканиях Антона. К счастью, местная полиция проявила хотя бы минимальную сдержанность в своем сотрудничестве с прессой. Оставалось только ждать возможных свидетелей из числа жителей острова или даже туристов, плывших на одном судне с главным подозреваемым.

Грейс со вздохом откинулась на спинку стула, измученная долгим и трудным днем. И вдруг у нее появилось ощущение, что на нее кто-то смотрит. Она подняла голову, будто ища официанта, и заметила сидящего в другом конце зала одинокого мужчину, который тут же отвел глаза и принялся за свой десерт с кремом.

Грейс наблюдала за ним краем глаза, попивая чай и планируя маршрут на завтра. Прогноз погоды обещал температуру ниже нуля, но ни дождя, ни ветра. Она наметила путь, нарисовала его на карте и прикинула, что ей понадобится часа два ходьбы для того, чтобы достичь входа в Тралигилльские пещеры. Она быстро написала электронное письмо начальнику, чтобы проинформировать его о своей предстоящей экспедиции, а когда, отправив письмо, встала, увидела, что неизвестный смотрит на нее с прежней настойчивостью.

Она спокойным шагом подошла к мужчине, который в этот момент как раз положил на пустую тарелку десертную ложечку. Он хотел изобразить равнодушное спокойствие, но Грейс видела, что он совсем не спокоен. Она остановилась перед его столом, а он сделал вид, что не понимает, чего от него хотят.

Она сочувственно улыбнулась ему, потом опустила глаза на свою грудь, натягивающую ткань блузки, и шепотом сказала:

— Это несъедобно.

Мужчина замер с разинутым ртом, а потом смущенно скривился, как бы говоря: «Я играл и проиграл».

Грейс на него не обижалась, но, поскольку собиралась эту ночь провести здесь, ей хотелось, чтобы он знал, что она внимательна и начеку.

Она прошла в свой номер с обшитыми деревянными панелями стенами, с удовольствием приняла горячий душ и поставила будильник в телефоне на пять часов, хотя знала, что проснется в три, поскольку ее мозг привык к этому в те времена, которые она так хотела забыть.

Грейс уже хотела закрыть ставни, но вдруг испытала потрясение. Она знала, что Хайленд славится чистотой своих звездных ночей, но разве могла она представить себе такое?

Как будто невидимая рука выбросила на чернильно-черное небо пригоршню бриллиантов, изумрудов и сапфиров, и это было самое завораживающее зрелище из всех доступных человеку на Земле. Зачарованная, Грейс проследила за перламутровым языком Млечного Пути, пересекающего небо, словно след рассыпанных звезд. И ощутила себя не Грейс, не человеческим существом, а песчинкой, плывущей в пространстве.