Последнее правило

В любом случае его вряд ли остановят, пока он ездит в город на велосипеде, — если только не пожалеют из-за сильного мороза. Я уже давно перестала спрашивать Джейкоба, не нужно ли его подвезти. Температура ничто в сравнении с независимостью, хотя бы в малом.

Втаскиваю корзину с бельем в спальню Джейкоба, оставляю его вещи сложенными на кровати. Когда он придет из школы, то разберет их на свой лад: дотошно разгладит воротнички, шорты разложит по рисункам (в полоску, однотонные, в «горошек»). На его письменном столе стоит перевернутый аквариум с маленькой кофеваркой и тарелочкой из жестяной фольги. Под ним — один из тюбиков моей губной помады. Со вздохом поднимаю так называемый самодельный вытяжной шкаф для получения отпечатков пальцев и забираю свою помаду, осторожно, чтобы не задеть остальные тщательно разложенные предметы.

Комната Джейкоба словно сошла со страниц журнала «Архитектурный дайджест»: все вещи на своих местах, кровать аккуратно застелена, карандаши на столе идеально заточены под правильным углом. В комнате Джейкоба — смерть непредсказуемости.

Тео же проявляет неаккуратность за двоих. Я едва могу пройти из-за разбросанной на ковре грязной одежды. Когда я ставлю корзину на кровать Тео, что-то пищит. Белье Тео я тоже не раскладываю, но по другой причине: не могу видеть как попало забитые одеждой ящики. Хотя я отлично помню, что аккуратно складывала ее на гладильной доске.

Оглядываюсь и обнаруживаю стакан с каким-то зеленым гнильем, вдобавок и недоеденный йогурт. Кладу мусор в пустую корзину, собираюсь уже спускаться вниз, но потом, в приливе доброты, пытаюсь хоть как-то привести в порядок постель. Когда поправляю на подушке наволочку, мне на ногу падает пластмассовая коробка.

Это игра — какая-то «Наруто», с мультяшным японским «манга», размахивающим мечом.

В них играют на приставках Wii, у нас такой никогда не было.

Я могла бы поинтересоваться у Тео, откуда у него диск, но что-то подсказывает, что ответ мне не понравится. Наверняка — после этих выходных, когда я узнала, что Джейкоба по ночам не бывает дома. И после сегодняшнего вечера, когда позвонил учитель математики и рассказал, как сын ведет себя на уроке.

Иногда мне кажется, что сердце человека — просто полка. На нее многое можно положить, но, случается, полка не выдерживает груза — и человеку остается подбирать обломки.

Минуту я таращусь на компьютерную игру, потом засовываю ее обратно в наволочку и выхожу из комнаты Тео.

ТЕО

Я научил брата, как не давать себя в обиду.

Это случилось несколько лет назад: мне было одиннадцать, ему четырнадцать. Я занимался на гимнастическом снаряде на спортплощадке, а Джейкоб сидел на траве, читал биографию Эдмона Локара — основоположника анализа отпечатков пальцев. Мама была в школе, в тысячный раз обсуждая индивидуальный план обучения Джейкоба, чтобы удостовериться, что школа станет для брата таким же безопасным местом, как дом.

По-видимому, о спортплощадке она забыла.

Двое мальчиков на невероятно легких досках для скейта выделывали трюки на ступеньках и вдруг увидели Джейкоба. Подошли, один из них выхватил у него книгу.

— Это моя книга, — сказал Джейкоб.

— Тогда подойди и возьми ее, — ответил обидчик.

Он бросил книгу приятелю, тот швырнул назад, а Джейкоб, как собачонка, продолжал бегать за ней. Но какой из Джейкоба спортсмен? Он не мог поймать книгу.

— Это библиотечная книга, кретины, — сказал Джейкоб, как будто это имело для них хоть какое-то значение. — Вы ее порвете!

— Какая досада! — Мальчишка бросил книгу в огромную грязную лужу.

— Беги, спасай книгу, — добавил второй, и Джейкоб бросился за ней.

Я крикнул ему, но слишком поздно. Один из обидчиков подставил Джейкобу ногу, и мой брат упал в лужу прямо лицом. Потом сел, весь мокрый, сплевывая грязь.

— Приятного чтения, «тормоз»! — крикнул первый обидчик. Оба засмеялись и укатили прочь.

Джейкоб не двигался. Продолжал сидеть в луже, прижимая к груди книгу.

— Вставай! — велел я и протянул ему руку, чтобы помочь подняться.

Что-то ворча, Джейкоб встал. Попытался перевернуть страницы, но они слиплись от грязи.

— Она высохнет, — заверил я. — Хочешь, позову маму?

Он покачал головой.

— Она рассердится.

— Не рассердится, — ответил я, хотя и понимал, что он, скорее всего, прав. Его одежда была совершенно грязной и мокрой. — Джейкоб, ты должен научиться давать сдачи. Поступай, как твои обидчики, только в десять раз сильнее.

— Тоже толкнуть их в лужу?

— Нет. Ты можешь… Я не знаю… Обозвать их.

— Их зовут Шон и Амал, — сказал Джейкоб.

— Не позвать, а обозвать. Попробуй: «Придурки». Или: «Завязывай, урод».

— Это же ругательства…

— Да. Но они хорошо подумают, прежде чем еще раз тронуть тебя.

Джейкоб начал раскачиваться.

— Во время вьетнамской войны Би-би-си не знала, как произнести название поселка, подвергшегося бомбардировке, Хойан, так, чтобы не оскорбить слушателей. Решили вместо этого назвать город, находящийся неподалеку. К несчастью, он носил название Хюэ.

— Тогда в следующий раз, когда обидчик будет тыкать тебя носом в лужу, выкрикивай названия вьетнамских поселков.