Последнее правило

Раньше у меня были друзья. До того как родились дети, когда я еще работала в предместье Бостона, в издательстве, выпускающем учебную литературу, после работы я с другими редакторами ходила поесть суши или посмотреть фильм. Когда я познакомилась с Генри — он работал над учебником о компьютерном программировании как консультант — именно мои подруги подтолкнули меня к тому, чтобы я пригласила его на свидание, поскольку сам он на этот шаг не отваживался. Потом, перегнувшись через стол и смеясь, они интересовались, скрывается ли Супермен под личиной Кларка Кента.[5] Когда мы с Генри поженились, они были подружками невесты.

Потом я забеременела, и неожиданно вокруг меня оказались только женщины, посещающие занятия будущих матерей, где учили правильно дышать и разговаривали исключительно о пеленках-распашонках. После рождения детей я и еще трое мамочек организовали нечто вроде детского сада. Мы по очереди присматривали за детьми. Взрослые сидели на диване и самозабвенно сплетничали, а малыши ползали по полу с кучей игрушек.

Наши дети становились старше и начинали играть друг с другом, а не просто рядом. Все, кроме Джейкоба. Сыновья подруг возили игрушечные машинки по полу, а Джейкоб расставлял их с военной точностью, бампер к бамперу. Пока остальные дети пытались раскрашивать рисунки, вылезая за их границы, Джейкоб рисовал маленькие аккуратные квадратики, располагая их точно по цветам радуги.

Поначалу я не замечала, что подружки как-то забывали предупредить меня, в чьем доме в следующий раз организуется детский сад. Я не поняла намека и тогда, когда собирались у меня, а двое мамочек сказали, что не придут, сославшись на уже назначенные встречи. Но в тот день Джейкоб разозлился, когда дочь моей приятельницы потянулась за грузовиком, чьи колесики он в тот момент крутил. Он ударил девочку так сильно, что она упала и ударилась о край кофейного столика.

— С меня хватит, — сказала моя приятельница, забирая ревущую дочь. — Эмма, прости.

— Но Джейкоб не нарочно, он не понимал, что делает!

— А ты? — поинтересовалась она, глядя на меня.

После этого случая друзей у меня больше не было. Откуда взяться свободному времени, если занятия со специалистами по ранней коррекции поведения были у Джейкоба расписаны по минутам? Я проводила дни с сыном на ковре, привлекая его к общению, а по ночам читала последние публикации об аутизме, как будто могла найти в них ответ, который не могли дать даже специалисты. Со временем, когда Тео пошел в садик, я познакомилась с некоторыми родителями. Сперва они были настроены дружелюбно, но тут же дистанцировались, стоило им увидеть старшего брата Тео. Когда нас пригласили на обед, единственное, о чем я смогла говорить, — как крем из подкожного глутатиона помог некоторым детям-аутистам, поскольку их организм не может самостоятельно вырабатывать глутатион, который связывает и выводит из организма токсины.

Изоляция. Зацикливание на одном определенном предмете. Невозможность общаться с окружающими.

Диагноз поставлен Джейкобу, но у меня, по всей видимости, тоже синдром Аспергера.

Когда я в семь утра спускаюсь вниз, Джейкоб уже сидит за кухонным столом, умытый и одетый. Обычный подросток высыпался бы в воскресенье до обеда — Тео уж точно будет валяться в постели, — но опять же: Джейкоб не обычный подросток. Его привычка вставать в школу довлеет над тем, что сегодня выходной и не нужно рано выходить из дому. Даже когда снегопад и школа закрыта, Джейкоб встанет, оденется, но не будет валяться в кровати.

Он просматривает воскресную газету.

— С каких пор ты читаешь газеты? — интересуюсь я.

— Разве матери не по нраву, что ее чадо интересуется текущими событиями?

— Меня не проведешь. Дай угадаю: ты вырезаешь купоны для «Крейзи Глю», суперклея?

Джейкоб в этом как рыба в воде. Он снимает отпечатки пальцев с предметов, поэтому в нашем доме обычное дело, когда что-нибудь да исчезает: то мои ключи от машины, то зубная щетка Тео. Потом они находятся под перевернутым аквариумом, который Джейкоб использует для выявления отпечатков.

Я засыпаю достаточное количество кофе в кофеварку, чтобы вновь стать человеком, а потом начинаю готовить завтрак Джейкобу. Это непростая задача: он не ест продукты с глютеном (клейковиной), не употребляет казеин — по сути, это означает, что исключены пшеница, овес, рожь, ячмень и молочные продукты. Поскольку от синдрома Аспергера еще не придумали лекарство, мы лечим симптомы, и по необъяснимой причине, если я слежу за диетой сына, он лучше себя ведет. Если он хитрит, как поступил на Рождество, я вижу, что он срывается, с ним случается приступ. Честно признаться, одному из ста детей в США ставят диагноз «аутизм», но держу пари, что я возглавила бы самое рейтинговое шоу на кабельном кулинарном канале «Пищевой аутизм». Джейкоб не разделяет моего кулинарного энтузиазма. Он говорит, что если скрестить Дженни Крейг (американскую «гуру» по вопросам похудания) и Йозефа Менгеле (немецкого врача, проводившего опыты над узниками Освенцима во время Второй мировой войны), то в результате получишь меня.